Читать онлайн книгу "Подарок сиддха"

Подарок сиддха
Андрей Золотов


Кто бы мог подумать, что очередная поездка в Индию превратится в череду невероятных приключений; что чудом удастся избежать смерти, вырвавшись из рук черного тантрика и демоничных существ, а затем обрести дар, который невозможно представить даже в самых фантастических снах.Увы, темные силы не могут успокоиться. Даже когда ты оказываешься в триллионах километров от Земли и живешь, как бог, покой внезапно нарушается и опять приходится готовиться к битве. Хорошо, что рядом – верные друзья.





Подарок сиддха



Андрей Золотов



© Андрей Золотов, 2021



ISBN 978-5-0055-3140-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero





Андрей Золотов





Подарок сиддха







Глава 1


В середине мая, в очередной раз, я собрался в Индию. Если целью двух предыдущих посещений этой страны было паломничество по святым местам, то сейчас мной двигало желание соприкоснуться с чем-нибудь таким, что произвело бы серьезную встряску сознания – мне срочно требовалась перезагрузка.

Документы на визу я отправил в Москву в конце апреля, и, дней через десять, они вернулись обратно с разрешением путешествовать по Индии в течение шести месяцев. Можно было собирать сумку.

Добраться до аэропорта Нью-Дели из Екатеринбурга не так-то просто, благодаря интересному маршруту, проложенному «Аэрофлотом»: сначала самолет летит в Москву; там, после шести часов ожидания, пересаживаешься в другой аэроплан и уже на нем отправляешься в столицу Индии.

Перемещение из Кольцово до «лучшего города Земли» не обогатило мою жизнь ничем примечательным, а вот когда я уселся во второй самолет – просторный «Эйрбас», то сразу обнаружил, что полет обещает быть очень приятным, поскольку моей попутчицей оказалась весьма привлекательная девушка лет двадцати пяти, разместившаяся в соседнем кресле.

Не люблю прилипчивых людей и сам стараюсь избегать навязчивости, поэтому всегда подмечаю, расположен человек к знакомству и разговору, или нет. В данном случае – девушка была не против.

Ее звали Майя.

– Летите покорять Болливуд? – поинтересовался я, любуясь ее красивым лицом.

– Не в этот раз. Просто хочу немного познакомиться с Индией, позаниматься йогой, может быть, получить посвящение в рейки.

– Так это ваше первое путешествие в Индию?

– Да. А вы уже бывали там?

– Два раза. Мне очень нравится эта страна, там я чувствую себя почти, как дома.

– Интересно, а что конкретно вам нравится в Индии?

– Климат, фрукты, природа, удивительные древние храмы, религия, культура.

– Вы не кришнаит, случайно? – как-то осторожно спросила девушка.

– Нет. Хотя среди моих друзей и знакомых много кришнаитов.

– Мне тоже нравится индийская культура.

– Не пробовали танцевать индийские танцы?

– Я их преподаю.

– Так вы гуру индийских танцев!

– В том числе. Вообще, я профессионально занимаюсь фотографией.

– Удивительно! Второй раз по пути в Индию моей попутчицей становится творческая личность. В первый раз, я познакомился с женщиной из Питера, когда добирался на поезде из Дели до Харидвара. Она была художницей. И ехала туда же, куда и я – в Ришикеш.

– Я тоже еду в Ришикеш, – сказала Майя.

– Вот это да! Опять начинаются чудеса!

– Вы тоже туда?

– Угу.

– Здорово! – воскликнула Майя. – Вы, наверное, там уже все знаете?

– Не все, но где поесть, поспать, сделать массаж, получить благословение божеств, знаю. А вы, кстати, ничего заранее не бронировали?

– Вообще-то я списывалась с одним ашрамом. Но, там условия довольно аскетичные. Сейчас уже думаю, что лучше для начала пожить в гостинице, а там видно будет.

– И правильно. В прошлый раз мы с той женщиной тоже решили сунуться в ашрам. Нас очень дружелюбно встретили; сказали, что остались только бесплатные комнаты и показали их нам: бетонные некрашеные стены; размер помещения – два на полтора; ни одного окошка; деревянная шконка и маленькая полочка. Короче – открываешь дверь, делаешь шаг, вешаешь одежду на гвоздик, ложишься на эту шконку и все. Даже электрической лампочки нет. Почти как в карцере. В общем, мы тут же вежливо отказались и отправились в гостиницу.

– Это уж слишком. У меня не так все плохо, я видела фотографии комнат. Там довольно просторно, окно есть. Но, в самой комнате никаких удобств.

– Не стоит останавливаться там, где не нравится. Лучше потратиться, но жить в хороших условиях, с кондиционером и душем. Попривыкнете, осмотритесь; если почувствуете потребность и готовность пожить в аскетических условиях, это никогда не поздно сделать.

– Вы правы, Андрей. А вы чем занимаетесь? Вы москвич?

– Нет, я живу в маленьком городе под названием Снежинск. Это в Челябинской области.

– Так вы уже с утра путешествуете?

– Почти. Из дома я выехал в половине одиннадцатого. А занятий у меня предостаточно, скучно не бывает никогда. Кормит меня отдел головных уборов, который, к счастью, не отнимает много времени. Поэтому, у меня есть возможность посвящать себя творчеству: играть на синтезаторе, сочинять песенки, что-нибудь мастерить. Еще я занимаюсь фотомонтажем, снимаю видео. Но это все непрофессионально и бесплатно.

– А ваша основная специальность: где вы учились?

– В школе.

– Я имею в виду высшее образование. Оно у вас есть?

– Разумеется, у меня два неначатых высших.

– Оригинально. И на кого вы не начали учиться?

– На юриста и на артиста. Сейчас же, время от времени, я оказываю людям психологическую помощь.

– Так вы учились на психолога?

– Да, но не в государственном учреждении; я обучился одной современной психотехнике у ее автора.

– Это интересно. А вы диктором никогда не работали? У вас прямо дикторский голос.

– Благодарю. Нет, не приходилось. Вы замужем?

– Нет. Пока как-то не тянет.

– Меня в молодости немножко тянуло, однако потом тяга прошла: такое дело нужно делать либо очень хорошо, либо вообще за него не браться. Вы москвичка?

– Сейчас да. Родилась я в Мурманске, но потом папу перевели по службе в Москву.

– Нравится в Москве?

– И да и нет. Возможностей, конечно, очень много, но иногда этот город выматывает.

– А я совершенно не выношу большие города. В Снежинске еще более или менее терпимо, но вообще, тянет в глухомань. И еще: не приспособлен я к жизни в этих климатических условиях, мне тепло нужно.

– Сейчас отогреетесь в Индии.

– Это точно.

– Вы, кроме Ришикеша, еще куда-нибудь поедете? – спросила Майя.

– Конечно. Ришикеш – это моя перевалочная база, если можно так сказать. Несколько дней поживу там; потом, скорее всего, еще раз съезжу в Бадринатх, а дальше видно будет. У меня пока нет четкого маршрута.

– А что примечательного в Бадринатхе? Он далеко от Ришикеша?

– Прилично, около трехсот километров по горам.

– Ого, немало.

– Примерно десять часов езды на автобусе по краю пропасти. Очень живописная и нескучная дорога. Есть хорошая возможность оставить этот бренный мир, если у автобуса вдруг лопнет колесо, или водитель зазевается.

– И что же там такого интересного? – повторила свой вопрос девушка.

– Вообще, Бадринатх – это обитель Господа Вишну на Земле, его ашрам. В священных писаниях – Пуранах, говорится о том, что это самое святое место во всей вселенной. Хотя кришнаиты с этим не согласны, но, тем не менее, в «Сканда-пуране» написанно именно так. А еще там написано о том, что в Бадринатхе находится самопроявленное божество Нараяны – это одна из форм Бога. И лицезрение этого божества приравнивается к лицезрению самого Господа.

– Это статуя?

– Ну да, типа того; точнее – это нерукотворное изваяние, самовозникшее. А знаете, что произойдет с человеком, который воочию увидит это божество?

– Что?

– Он больше никогда не родится в материальном мире.

– Неужели так просто получить Освобождение? Вы верите в то, что можно просто приехать в Бадринатх, просто увидеть изваяние Бога и все?

– А почему нет? Милость Бога не знает границ.

– Да, интересно, – задумчиво промолвила Майя, – я бы тоже хотела там побывать.

– Тоже мечтаете вырваться из сансары?

– Конечно.

– Удивительно. Такая красивая девушка, живете в Москве, занимаетесь любимым делом, не обременены семейными обязанностями. Откуда такое желание?

– Я помню с детства, что не хотела рождаться.

– Судя по вашей прекрасной внешности, вы точно спустились сюда с райских планет. Видимо, где-то осталась память о прошлой райской жизни. Сравнение, конечно, не в пользу нынешнего положения.

– Не знаю, возможно. Просто однажды пришло осознание временности всего окружающего, какой-то глубинной неудовлетворенности, понимание того, что настоящего счастья, умиротворения здесь достичь невозможно. Я верю в реинкарнацию. Верю в то, что каждое слово, каждая мысль творит будущее. И очень легко оступиться, запутаться, наделать ошибок. А это значит, что сегодня я красивая, достаточно благополучная девушка, а в следующей жизни могу родиться бездомной собачонкой, или неудачником, вся жизнь которого – сплошная каторга. Не хочу играть в эту игру. Вы смотрели фильм «Джуманджи»?

– Смотрел пару раз.

– По-моему, мы все – участники подобной изматывающей игры и, в отличие от фильма, она не закончится, пока не вырвешься из материального мира.

– Вы правы. Ну что ж, тогда вам непременно надо съездить в Бадринатх.

– Может быть, вместе съездим?

– С удовольствием. Возможно, найдем еще попутчиков и скинемся на джип. На автобусе уж больно муторно ехать – сиденья узкие, неудобные. В прошлый раз половина автобуса попеременно исполняла арию Риголетто из оперы Блевонтино. Мне удалось избежать этой участи только благодаря тому, что я отправился в путь на пустой желудок, и когда подташнивало, делал специальное дыхательное упражнение.

– Там что, яма на яме?

– Нет. Просто дорога пролегает по горам, поэтому, во-первых – постоянные повороты, во-вторых – перепады высот.

– Ничего, я выдержу.

– Хорошо.

Мы еще долго разговаривали с Майей, узнавая друг о друге новые подробности и обсуждая разнообразные темы, пока не начался разнос пищи.

После вкушения вегетарианской еды, решено было немного вздремнуть. За иллюминатором стало уже совсем темно; свет в салоне погасили, так что все располагало к отдыху.

Закрыв глаза, я остался наедине со своими мыслями. А мысли мои сейчас были только о моей новой знакомой.

Майя напоминала мне одну девушку – Светлану, с которой я когда-то познакомился на холотропном дыхании. Так получилось, что она выбрала меня в пару, и целых два дня я наслаждался ее обществом. Ей тоже, как и Майе, было около двадцати пяти. Идеальная фигура, очаровательное лицо, длинные волосы – я до сих пор не могу ее забыть. Светлана серьезно занималась фитнесом и даже принимала участие во всевозможных конкурсах, а также ее приглашали на фотосессии профессиональные фотографы. Кстати, и она тоже не спешила создавать семью.

Ощущая легкую усталость, я потихонечку все больше и больше отдалялся от своих мыслей, пока не уснул. Вообще, спать сидя я не могу, но в этот раз как-то получилось. Мне даже приснился сон, как всегда дурацкий. Сначала я запорхал в небесах рядом с розовыми мультяшными бегемотами и одной из моих давнишних любовниц, которая попросила купить ей швейную машинку. Потом она вдруг превратилась в сикха, убеждающего меня тоже стать сикхом и пытающегося повязать на моей голове тюрбан. Внезапно, мы с ним очутились в России за обеденным столом. В наших тарелках дымилась молоденькая картошечка с тающим на ней топленым маслом, а в пластмассовой чаше в центре стола лежала куча свежих помидоров и огурцов. Я говорил ему: «Слушай, хлопец, наши помидоры и огурцы гораздо вкуснее индийских». Он согласно кивал головой и молвил: «Ну как же мне довезти их до Индии? Они ведь испортятся». А я ему отвечал: «Надо взять большую коробку и положить их туда вместе со швейной машинкой – швейная машинка не даст им загнить. Только на таможне надо быть очень осторожным, чтобы машинку не обнаружили, иначе приключится копец – лет пять впаяют».

Просмотр этой чуши продолжался, наверное, минут двадцать. Затем мне удалось вырваться из сновидения, я проснулся и с облегчением перевел дух.

Рядом мирно дремала очаровательная Майя.

Я повернул голову и тут мое внимание привлек индиец лет шестнадцати, сидящий напротив через проход.

Паренек настолько сосредоточенно и увлеченно читал какую-то книгу, что я невольно вспомнил свои молодые годы, когда до самозабвения зачитывался научно-фантастической литературой.

Я погружался в мир неизведанных миров и космических путешествий с головой, воспроизводя в своем воображении все прочитанное до мельчайших деталей. Звездолеты, черные дыры, инопланетные чудовища, пугающие ландшафты, отважные советские космонавты, сидящие на плечах роботов, шагающих по раскаленным, плавящимся камням. А как мне хотелось встретить прекрасную девушку с другой планеты, которая полюбила бы меня. О!

«Наверное, этот парнишка читает нечто подобное, – думал я, – а может это какое-то священное писание – „Йога Васиштха“, „Рамаяна“…….или это руководство по магии? О, нет, лучше бы он туда не лез».

Вспомнился период моей жизни в деревне на Орловщине, где днем я работал заместителем директора совхоза, а ближе к ночи экспериментировал с черной магией.

Там были довольно жуткие опыты, а однажды явилась демоница, которая одним только своими присутствием повергла меня в такой ужас, что я три дня ходил сам не свой; не мог спать; несколько раз ни с того ни с сего терял на улице сознание, после чего прекратил это занятие.

«Нет, вряд ли он этим занимается, – успокоил я себя, – наверное, это какая-то научная книга. Возможно, паренек собирается куда-то поступать, а может уже учится в Москве и сейчас летит домой на каникулы. Молодец, учиться – это хорошо. Говорят, индийцы очень способные. Пусть читает; это лучше, чем пялиться без конца в смартфон».

Парнишка закрыл книгу, откинулся на спинку и глубоко вздохнул. На его лице была какая-то странная улыбка.

Я взглянул на обложку книги. Там было написано: Adolf Hitler «Mein kampf».

В это время прозвучало объявление о том, что самолет приступает к снижению. Майя проснулась, мы пристегнули ремни и стали дожидаться посадки.

Прошло еще немало времени, пока, наконец, самолет не коснулся бетонной полосы в аэропорту Нью-Дели.

Был четвертый час ночи. Температура воздуха в это время суток была около двадцати восьми градусов, но пока что нам не довелось соприкоснуться с этим щедрым теплом, так как сразу из самолета мы попали в здание аэропорта, где благодаря кондиционированию, было так же свежо, как в Шереметьево.

– Как вы планировали добираться до Ришикеша? – спросил я Майю.

– На такси.

– И я тоже. Но брать такси в аэропорту – не лучший вариант. Я сейчас попробую дозвониться до своего знакомого в Дели. Он занимается частным извозом. У него точно будет дешевле, да с ним и веселее. Он, кстати, довольно сносно говорит по-русски.

– А удобно его ночью беспокоить?

– Он будет счастлив заработку в любое время суток. Сейчас позвоним, узнаем.

– У вас есть индийская симка?

– Нету. И здесь ее лучше не покупать. Лучше в Ришикеше купим. Там в одной забегаловке, без всяких документов и подтверждений можно купить и сразу же звонить: моментально активируют. Сейчас придется через «Мегафон» по роумингу.

Пройдя всевозможные виды контроля и получив багаж, мы с Майей нашли местечко, где можно было присесть, и расположившись там, я принялся названивать своему знакомому по имени Хармит Сингх.

Он поднял трубку, узнал меня и очень обрадовался нежданному заказу.

– Приедет? – спросила Майя.

– Да. Сказал: «Час и еще немного». Подождем.

– Хорошо. Может пока поменять доллары?

– Нет, тут очень невыгодный курс. В Ришикеше поменяем. Кстати, Майя, совсем забыл вам сказать. У меня в тех краях, куда мы с вами едем, живет друг – преподаватель йоги. Хотите познакомиться?

– С удовольствием. Он индиец?

– Да, он живет в Дехрадуне – это километрах в двадцати от Ришикеша.

– У него свой йога-центр?

– Нет, он ездит преподавать йогу в Россию и Германию. Очень приятный, гостеприимный и отзывчивый человек. И неплохо говорит по-русски.

– А как его зовут?

– Аваниш.

– Аваниш. Легко запомнить. Андрей, вы не хотели бы остаться жить в Индии?

– Хотел бы. Но их миграционная политика не позволит это сделать, да и не представляю, чем бы я тут мог зарабатывать.

– Фрилансом можно.

– Никогда не пробовал этот вид заработка; мне он кажется каким-то нестабильным, ненадежным. Хотя….есть у меня один знакомый: они с женой уже несколько лет болтаются по странам индийского континента.

– Вот видите. А они чем конкретно занимаются?

– Насчет жены не знаю, а он занимается психологическими проработками людей через интернет. Это он меня привел в психологию.

– Так и вы можете этим заниматься.

– Нет. Чрезвычайно сложно наладить поток клиентов, да и выматывает это занятие конкретно, так что слишком туда погружаться не хочется. Есть у меня мечта – купить дорогой профессиональный синтезатор и начать сочинять и играть космическую и медитативную музыку. Это мне больше по душе.

– Да, классно. Можно канал на «ютубе» создать, выкладывать там видео-медитации со своей музыкой.

– Об этом я и подумываю.

– У вас такой успокаивающий голос. С медитативной музыкой это будет просто улет.

– Надо попробовать.

За разговорами время пролетело быстро и вот раздался звонок Хармита – он уже ждал нас у девятого выхода.

Мы вышли на улицу. Здесь была уже совсем другая температура, другие запахи, другая энергетика. Ощущалось настоящее, живое, некондиционированное дыхание природы и цивилизации.

Я сразу различил в толпе встречающих Хармит Сингха. Приятно было вновь увидеть этого приветливого, колоритного человека, обладающего почти всеми необходимыми атрибутами настоящего сикха, за исключением меча, или кинжала.

После взаимных приветствий, я представил ему Майю, затем он бодро подхватил ее багаж и мы отправились на стоянку к его микроавтобусу.




Глава 2


Встреча с городом мудрецов Ришикешем состоялась в одиннадцатом часу утра. По пути заскочили в знакомую каморку, где приобрели местные сим-карты, а затем Хармит высадил нас у моста Рамджула и поехал искать пассажиров до Дели.

Перейдя по переполненному людьми мосту на противоположный берег Ганги, мы направились в небольшой ресторанчик «Green View», где можно было отведать вкусных блюд, приготовленных без жуткого количества острых специй. Последний прием пищи состоялся на борту самолета, так что уже давно следовало хорошо подкрепиться.

Но прежде, мы заглянули в соседствующий с едальней магазинчик, торгующий известной на весь мир продукцией «Himalaya», чтобы приобрести немного рупий. Больших сумм там не водилось, но сотню долларов можно было обменять всегда.

Теперь кушать: срочно, вкусно и много. Встретили нас в заведении, как дорогих гостей, так как и менеджер и официанты помнили меня и мои щедрые чаевые. Здесь все было как и прежде: тот же интерьер, тот же персонал, та же приятная атмосфера и тот же магазинчик в отдельной комнатке, торгующий украшениями и полудрагоценными камешками. Как-то я покупал здесь два серебряных колечка с очень красивыми голубыми топазами; в России удалось продать их ровно в два раза дороже.

Усевшись за столик, мы с Майей принялись изучать меню. Несмотря на то, что здесь, помимо индийских блюд, присутствовали также блюда европейской кухни, все они были вегетарианскими, то есть приготовленными без какого бы то ни было мяса, рыбы и яиц.

– Некоторые названия мне вообще неизвестны. Не представляю, что это такое, – сказала Майя, изучая меню.

– Давайте посмотрим, что тут за неизвестные науке штуки.

– Вот, например, малай кофта. Это что?

– Одно из моих любимых блюд: шарик из сыра, типа адыгейского; внутри – орешек кешью. Обжаривается в масле и подается с соусом карри.

– Понятно. А что такое алу патра? Что-то очень знакомое, но не помню.

– Рулеты из теста с начинкой из картошки.

– Не, картошку с тестом не хочу.

Еще несколько названий попались Майе впервые, а остальные она знала по московским заведениям, специализирующимся на блюдах ведической кулинарии.

Скоро, наконец, мы определились с тем, чего нам хочется отведать, и, пока готовился заказ, пошли в ювелирную комнатку, полюбоваться камешками и украшениями.

Здесь, как всегда, было много изделий с мутными, низкого качества рубинами; такими же мутноватыми сапфирами, гранатами. Многие кольца и браслеты имели довольно кустарный вид, но некоторые выглядели вполне прилично; при желании можно было что-нибудь подобрать.

– Что-то вас конкретно интересует? – спросил продавец. – Здесь еще не все выложено.

– Шалаграмма шила, – пошутил я.

– Нет, – продавец покачал головой и аж причмокнул.

– Очень жаль.

Мы вернулись за столик и официант потихонечку стал подносить свежеприготовленную еду.

– А что такое шалаграмма шила? – спросила Майя.

– Это такой мистический камень, связанный с Богом Вишну. Мощнейший амулет. Говорят, что тот, кто имеет шалаграмма шилу и поклоняется ему, освобождается от всех грехов, совершенных в миллионах рождений. Шалаграммы способны творить настоящие чудеса и приносить владельцу богатство, праведность, бесстрашие и счастье.

– Неужели такие камни действительно существуют, это не выдумка?

– Это правда, они существуют. Их находят только в одном месте – в какой-то реке в Непале; забыл ее название.

– Вот бы раздобыть такой камушек.

– Да, классно было бы.

– Так может поехать в Непал, найти эту реку и поискать?

– Можно попробовать. Только для начала нужно все разузнать поподробнее. Думаю, что не все так просто. Не знаю, правда это, или нет, но я слышал, что в древности эту реку даже охраняли воины царя, чтобы простые смертные не могли заполучить шалаграммы. Сейчас, наверное, охраны нет, но, возможно, в реке очень опасное течение, или найти шалаграмму стало чрезвычайно трудно. Надо поговорить с теми, кто там поблизости живет.

– Так может, арендуем мотоциклы и съездим?

– Вы серьезно? Вы умеете водить мотоцикл?

– Немного. У моего брата «Харлей Дэвидсон», он мне иногда дает покататься. Обожаю гонять на мотоцикле.

– Думаю, что ваших московских навыков не хватит. Когда я проехался на автобусе до Бадринатха и познакомился с горными дорогами, то у меня сразу пропало желание кататься по ним на мотоцикле. Пока мы ехали, я насчитал с десяток разбитых в хлам байков, валяющихся в пропасти. Сомневаюсь, что их владельцы остались живы. Думаю, что в Непале горные дороги примерно такие же. Лучше арендовать машину с водителем.

Нам, наконец, принесли все, что было заказано и мы принялись с удовольствием уплетать вкусную пищу. В отличие от российских вегетарианских кафешек, порции здесь были не птичьи, а человечьи, и цены приятно радовали – на 300 с небольшим рупий можно было натрескаться до отвала, да еще и прихватить с собой полутора-литровую бутылку охлажденной воды.

– Вы хорошо владеете английским? – спросил я Майю.

– Более или менее. А вы?

– Так же.

– А гостиница отсюда далеко?

– Нет, совсем рядом. Там в одном здании сразу две гостиницы: одна гостиница с рестораном, другая без. Вы как хотите: подешевле, или покомфортнее?

– И то и другое. Хотелось бы, чтобы туалет и душ были в номере.

– С этим проблем нет.

– А какие цены?

– Разные. В районе моста Лакшманджула – это пара километров вверх по течению Ганги, можно найти сносный номер за 400 рупий в сутки, но тот район не очень. Здесь поцивильнее. Номер без кондиционера – где-то рупий семьсот. Так, по крайней мере, было в 2013-м. С кондиционером, я снимал за 1200 в сутки.

– Так это вообще недорого по сравнению с нашими гостиницами. Я думаю, что надо взять с кондиционером: сейчас уже конкретная жара на улице.

– Да, днем градусов под сорок.

– Андрей, а что здесь есть такого интересного, куда стоит обязательно сходить? Вы знакомы с местными достопримечательностями?

– Ну …. ашрам «Битлз», например.

– Это я знаю, в интернете читала и фотки смотрела. Что-нибудь такое, что известно не всем, знаете?

– Наверное нет. Про пещеру Васиштхи вы тоже, наверное, читали.

– Да. А вы были там?

– Может быть, перейдем на ты?

– Хорошо.

– Был. Классная пещера, небольшая, сухая и теплая. Я там даже часок помедитировал.

– И как?

– Нормально. Мне понравилось там сидеть. Думаю, что если в этой пещерке забаррикадироваться и провести недельку в медитации, можно будет получить какой-то интересный опыт.

– А вы …. ты выдержал бы недельку?

– Не знаю. Я как-то ездил на випассану. Знаешь, что это такое?

– Да, но пока не пробовала.

– Я пробовал. В конце четвертого дня не выдержал и сбежал. То, что нужно десять дней соблюдать молчание – не так страшно, но вот сидеть с утра до вечера в медитации – это просто копец! У меня начало болеть все, что только можно. Я до этого никогда больше сорока пяти минут не сидел в позе лотоса. А тут – целый день с небольшими перерывами на еду и туалет. Там еще периодически включают запись наставлений Гоенки – это тот, кто распространил движение випассаны по всему миру – так на третий день его голос достал меня до смерти. Короче, не готов я к таким экспериментам.

– Не думала, что это настолько тяжело.

– Это для моего разнузданного ума тяжелым оказалось. Все люди разные. Там куча девчонок была, так они смирно сидели без проблем и лица у них такие счастливые, просто позавидуешь. Так что ты обязательно попробуй.

– Попробую.

– А где ты собираешься практиковать йогу?

– В ашраме Шивананды.

– Знаю такой. А рэйки?

– Я адрес не помню, он у меня в блокнотике записан.

– Хорошо. Ну что, не пора ли нам как следует отдохнуть?

– Пора, – согласилась Майя.

Закончив трапезу и расчитавшись, мы покинули приятное заведение и вышли на улицу.

Снова окружила нас зажатая между магазинчиков и торговых лавочек узкая река, текущая одновременно в обоих направлениях – река, состоящая из облаченных в традиционную индийскую одежду мужчин и женщин, любознательных детей, колоритных, увешанных малами из рудракши, или туласи садху, смиренных коров и постоянно сигналящих мотоциклистов.

Вскоре мы достигли стен ашрама Parmarth Niketan, возле которого на земле сидели бездомные искатели духовных истин, ожидающие пожертвований от прохожих.

Я хорошо помнил этот контингент, потому что постоянно давал им денюжку, и обнаружил, что появилось много новых лиц, а бессменных завсегдатаев осталось лишь трое.

Меня они вряд ли помнили, но я, по старой памяти, пожертвовал по десять рупий именно им, а новичков оставил на потом.

– Здесь так классно! – воскликнула Майя, разглядывая набережную Ганги, где каждый вечер проводились церемонии поклонения священной реке. – Я все это видела на фото, а теперь это прямо передо мной. Даже не верится!

– Мне здесь очень нравится. Когда я жил в Ришикеше, то каждый вечер ходил сюда на Ганга арати – просто великолепное зрелище.

– А во сколько оно начинается?

– В шесть вечера. Отдохнем и можно будет прямо сегодня сходить.

– Да, Андрей, давай.

Свернув в проулок и обойдя лежащих на бетоне умиротворенных бычков и медитирующих собак, мы достигли здания гостиницы.

Удивительно, но здесь с моего предыдущего визита вообще ничего не поменялось: тот же управляющий Прадип и его помощник Сурендер встретили нас восторженными улыбками.

– Андрей, друг, я рад тебя видеть! – воскликнул Прадип, горячо пожимая мне руку.

– Я тоже очень рад встрече. Знакомьтесь – это моя попутчица Майя.

– Очень приятно. Ну что, в храм снова поедем? – Прадип напомнил о прошлой совместной поездке в его любимый храм Шивы, находящийся в селении Нилакантха.

– Не знаю пока. Какие у вас сейчас цены?

– Так же: 1200 рупий за номер с кондиционером.

– Два свободных номера на одном этаже найдется?

– Конечно. На втором этаже. Кстати, помнишь, ты в прошлый раз оставил мне обувь и новую курту, чтобы я их кому-нибудь пожертвовал?

– Ну да, помню.

– Я отдал их одному человеку и вот тебе от него благодарность, – Прадип достал из стола браслет из рудракши. – Я знал, что ты когда-нибудь снова приедешь и хранил это.

– Вот это да! Спасибо! Я действительно приехал снова.

– Куда на этот раз отправишься?

– Пока не определился. В Бадринатх, наверное, с Майей съездим. А там видно будет.

– Ну хорошо. Давайте паспорта.

– А можно копии? – спросила Майя.

– Можно. Сколько суток будете оплачивать?

– С меня пока что за пару суток, – ответил я.

– С меня тоже за двое, – сказала Майя.

Заплатив денюжку, мы в сопровождении Сурендера и, взалившего на себя наш багаж, служащего с неразборчивым именем, поднялись на второй этаж.

Я выбрал номер, в котором останавливался в прошлый раз, а Майе достался точно такой же по соседству.

– А тут очень даже неплохо, – сказала Майя, заценив свое жилище.

– Ну да. Только воду из под крана пить не вздумай. Даже зубы лучше чистить с бутилированной водой.

– Про это я в курсе.

– У тебя найдется какое-нибудь длинное платье? – спросил я.

Майя была в шортах, и ее стройные ноги могли свести с ума не только обычных мужчин, но даже лежащих на смертном одре столетних стариков. В таком виде было допустимо разгуливать по Ришикешу только детям, но для взрослой девушки это считалось непристойным. Разумеется, в отличие от стран, где царит радикальный исламизм, здесь, кроме осуждающих взглядов индийских женщин, это ничем более не грозило, но, все же, лучше было уважительно отнестись к местным традициям.

– Я взяла с собой сари, – ответила Майя.

– Отлично! В сари ты станешь жемчужиной Ришикеша, даже воообще всей Индии.

Улыбнувшись друг другу, мы уединились в своих номерах.




Глава 3


Проснулся я за полчаса до установленного на будильнике времени из-за шума за окном. Там, на кондиционере, взгромоздились две обезьяны и периодически недовольно кричали.

– Эх, как бы сейчас пригодились петарды, – подумал я.

В отличие от коров, обезьяны в Индии порой ведут себя крайне нагло и злобно – могут запросто вырвать пакет с едой из рук, стянуть с головы кепку, или очки, а если будешь сопротивляться, то оцарапают, или даже укусят. В прошлый мой приезд, стая этих бестий ворвалась в соседнюю гостиницу и перевернула там все вверх дном. Вот к чему приводит безнаказанность. Индийцы считают обезьяний род сородичами Ханумана (обезьяноподобного сына Бога Ветра, известного своей преданностью Рамачандре – седьмому аватару Вишну), а потому не предпринимают никакого насилия в отношении их.

Повалявшись еще немного, помечтав на разные темы, я поднялся, умылся и принялся разбирать свою тяжелую сумку на колесиках. Вытащив все вещички, я выгрузил на стол 15 пакетов с гречкой – презент для Аваниша, очень любившего блюда из этой крупы. Странно: несмотря на то, что родиной гречки принято считать Индию, ни в Ришикеше, ни в близлежащих городах – Харидваре и Дехрадуне, в ту пору она не продавалась. Еще Аваниш очень любил чернику, но в мае на Урале ее еще не было, поэтому угостить его этими ягодами не представлялось возможным.

Мне тоже нравилась черника: я ел ее с медом, творожными сырками, конфетами «коровка», сгущенкой. Но, все же, манго я любил больше. Здесь их было завались.

Когда мы с Прадипом ездили на мотоцикле в храм Шивы, путь пролегал через лес, и я видел кучу больших, усыпанных манго деревьев, которые можно было просто, бесплатно рвать и есть до опупения. А какой из манго сок! О, это что-то райское. В Ришикеше большой бокал свежевыжатого сока манго стоил всего 50 рупий и я иной раз просто опивался им.

Какая красота – жить в теплом климате: изобилие фруктов; дом отапливать всю зиму не надо; дорогостоящая зимняя одежда ни к чему; не простужаешься; не жрешь от холода, как свинтус; можно находиться на улице весь день без проблем.

Конечно, сильная жара тоже экстремальная штука, но, как говорится, «жар костей не ломит», поэтому тепло всяко лучше, чем дубак.

Раздался сигнал будильника на телефоне: двадцать минут шестого. Облачившись в индийскую одежду – курту и брюки, я отправился к Майе убедиться в том, что она бодрствует и собирается к выходу в свет.

Она открыла дверь и увидев меня в новом облачении, воскликнула: «Ты прям как настоящий индиец!»

А я, глядя на нее, потерял дар речи. На Майе было одето шелковое сари, сочетавшее в себе светло бежевый и небесно-голубой цвета с серебристо-белым тонким узором, и в нем она выглядела настоящей принцессой. Если бы еще ее голову украсить диадемой с бриллиантами, а тонкую, изящную шею – ожерельем с теми же минералами, то я бы выглядел рядом с ней как слуга, которому дозволено разве что скатывать и раскатывать коврики, по которым она шествует по земле.

– Тебе нравится? – спросила она, наблюдая мое замешательство.

– С ума сойти! Ты точно прекрасная нимфа из сказки, – вымолвил я, не в силах оторвать от нее глаз.

Майя слегка смутилась, но было видно, что она любит восхищать и принимать комплименты, как любая нормальная женщина.

– Еще минут пять, – сказала она.

– Хорошо.

Вернувшись к себе в номер, я уселся на стул и, переведя дух от увиденного, позвонил другу. Я сообщил ему о своем благополучном прибытии и знакомстве с очаровательной девушкой.

– Вот видите, – сказал Аваниш, – судьба опять вам намекает на то, что пора жениться.

– Нет, я никогда не женюсь. Да и она, кстати, вообще не думает о замужестве.

– Откуда вы знаете?

– Она сама об этом сказала.

– Хорошо. Я приглашаю вас с вашей знакомой в гости. Можете завтра?

– Можем. Спасибо за приглашение.

– Если я заеду за вами в одиннадцать, это нормально?

– Да, в самый раз.

Мы договорились о месте встречи и попрощались.

– Андрей, я готова, – послышался у открытой двери голос Майи.

– Отлично, идем.

Только мы спустились по лестнице, и попались на глаза Прадипу, он мгновенно застыл, как вкопанный, будто бы увидел супругу Шивы – Парвати. У него был такой смешной вид, какой бывает у ребенка, когда тот сталкивается с чем-то совершенно необычным и выпучивает глаза от удивления.

– Аччи! – изрек он, глядя на Майю и покачивая в восхищении головой.

Майя сложила руки в намасте и опустила голову.

«Представляю, что сейчас будет на Ганга арати», – подумал я.

Мы вышли на улицу. Еще вовсю светило Солнце и даже не верилось, что через какие-то два с половиной часа здесь будет царить ночная темнота.

Я привык к коротким зимним суткам в России, но летом бродить в потемках уже в восемь вечера – это казалось весьма противоестественным и иногда доставляло неудобство.

– Аваниш приглашает нас в гости, – сказал я.

– Когда?

– Завтра в одиннадцать. Это не нарушит твоих планов?

– Нет, все нормально. Я с утра схожу в йога центр, узнаю расписание занятий, и, думаю, часам к девяти уже точно освобожусь.

– Если ты не против, я составлю тебе компанию. Мы сходим в ашрам, потом можно искупаться в Ганге и позавтракать вот здесь, – я показал Майе на вход в соседнюю гостиницу, где располагался ресторан.

– Это было бы классно! Давай так и сделаем.

– Надо тогда купить тебе сари попроще и подешевле для таких целей; женщинам без одежды купаться нельзя, а такое дорогое сари мочить в воде жалко.

– Как без одежды? А купальник?

– Купальник одеждой не считается. Тут даже кое-где таблички на берегу висят – «Holy place. No bikini» (Святое место. Никакого бикини).

– Вот это да.

– Такие обычаи. Мы как-то с той женщиной, о которой я тебе рассказывал, ушли вверх по течению с глаз долой, чтобы она могла искупаться в купальнике. Вокруг лес, никого нет. Мы разделись, залезли в воду, и тут, откуда ни возьмись, нарисовались полицейские – стоят, пялятся на нас. Она вышла, оделась. Полицаи ничего не предъявили, но было неприятно. Окунуться получилось, а вот позагорать – нет.

– Ну ладно, ничего страшного: в сари, так в сари. А эти лавочки во сколько закрываются, там можно его купить?

– Они допоздна работают, у них как раз после Ганга арати наплыв покупателей; почти вся толпа возвращается по домам да гостиницам через них. Но вот сари, я честно говоря, не помню. Мужской одежды много, а сари что-то не видел.

– Так у меня же есть длинная юбка. Ее не жалко. Я одену ее и блузку. Пойдет?

– Конечно пойдет.

– Ну вот и отлично.

– Давай, пожалуй, пройдем через ашрам «Пармарт Никетан», там очень красиво – предложил я.

Мы оставили безлюдный проулок слева и направились к ашраму. В отличие от улицы, на которой находилась наша гостиница, здесь уже бродил народ и попадались торговцы овощами и фруктами. Было прикольно наблюдать, как местные женщины, взглянув на Майю, делали нарочито невозмутимый и безразличный вид, хотя чувствовалось, как внутри них поднимается зависть – обычная женская реакция на ту, которая превосходит тебя по красоте. Мужчины тоже старались казаться сдержанными и целомудренными, но я очень хорошо видел, как в их черных глазах вспыхивал огонь страстного желания.

Несмотря на то, что Индия считается колыбелью ведической культуры, которая подразумевает защиту женщин и сексуальную сдержанность мужчин, на деле все обстоит далеко не так. Каждый год в Индии совершаются десятки тысяч изнасилований, и на сегодняшний день страна признана одной из самых опасных для женщин.

В общем, обилие храмов, религиозной символики, набожность индийцев не гарантирует безопасности, и женщине всегда необходимо проявлять бдительность и разумную осторожность.

Моя предыдущая знакомая однажды поехала посмотреть какую-то достопримечательность и возвращалась уже затемно на «тук-туке»[1 - Пассажирский мотороллер]. Так этот «тук-тукер» повез ее черт знает куда; возил и возил кругами, а потом прямо предложил заняться сексом. Когда она пригрозила ему, что начнет кричать и звать полицию, он мигом утихомирился и за несколько минут довез ее до места назначения.

Через минуту мы с Майей вошли на территорию ашрама. Комплекс поражал своим великолепием. Окраска здания, растянувшегося по всем сторонам света как форт, состояла из бледно-розового, темно-розового, бежевого цветов, что выглядело очень гармонично и умиротворяюще.

Вся обширная большая внутренняя территория, пересеченная выложенными плиткой дорожками, утопала в зелени и цветах. Над центральным проходом, ведущим к набережной Ганги, возвышались несколько красивых, украшенных узорами арок. Тут и там располагались небольшие беседки с изваяниями богов. На фоне солнечного голубого неба эта обитель выглядела как прекрасный островок духовного мира посреди грубой материальной цивилизации.

– Как здесь красиво! – восторженно воскликнула Майя.

– Это точно. Я как-то пытался сюда перебраться из гостиницы, но, почему-то мне отказали. Вообще, здесь около тысячи комнат для проживания с очень даже приличными условиями, и иностранцев тут куча. Чем я им не понравился, ума не приложу? Просто отказали и все, без всяких объяснений. Наверное, я напомнил им своим видом какого-нибудь известного злодея. Здесь, кстати, тоже есть курсы йоги.

– Может быть, надо было заранее с ними списываться: они, наверное, не всех принимают; есть какие-то требования, – высказала предположение Майя.

– Возможно. Ну да ладно, зато в гостинице сам себе хозяин и не надо придерживаться никакого расписания. К тому же, думаю, что цены на проживание здесь такие же, как в нашей гостинице.

– Я бы тут пожила, – сказала Майя, – но только не в этот раз.

Полюбовавшись духовной обителью, мы вышли к набережной Ганги, где уже собирался народ. Здесь тоже все было очень богато и красиво отстроено.

Справа от нас возвышалась высокая квадратная башня с большими часами, слева – в углублении из рукотворных валунов, располагалась пятиметровая статуя Ханумана с разорванной грудью. Периодически, на его окровавленной груди открывались красные створки и внутри можно было фигурки Рамы и его супруги Ситы – героев известного эпоса «Рамаяна».

Длинная боковая стена была украшена барельефом со сценами из этого древнего произведения, написанного мудрецом Валмики.

Впереди, между двумя храмами, возвышалась массивная арка с расположенной сверху запряженной тройкой коней колесницей и двумя воинами в ней. Не уточнял, но, судя по всему, это были Кришна и его преданный друг Арджуна.

И, конечно, главной достопримечательностью этого места, по моему мнению, было большое изваяние Шивы, покоящееся на полукруглом мосту прямо над текущими водами реки.

Милостивый ко всем падшим Господь, предстает здесь молодым мужчиной с красивым, атлетически сложенным телом. Он сидит со скрещеными ногами в медитации, глаза его закрыты. На прекрасном лице – легкая улыбка и умиротворение.

Надо сказать, что это далеко не первая статуя Шивы: во время сильных разливов Ганги, несколько предыдущих изваяний было снесено ее бурными водами. В прошлый мой приезд, статуя была другая.

– Нам обязательно разуваться? – спросила Майя, увидев, что все люди снимают обувь.

– Да.

– А мы потом босыми домой не пойдем?

– Не знаю. Вообще, сколько раз я был на этом мероприятии, ни разу на мои вахруши никто не покушался.

Мы разулись и пошли по теплому мраморному полу, а затем спустились по ступенькам к самой воде. В Ришикеше река еще очень чистая, настолько чистая, что можно даже пить из нее. Нет, вода не прозрачная, но здесь еще нет стоков из больших городов, лежащих вниз по течению, плавающих трупов и всевозможного мусора.

– В следующий раз возьму фотоаппарат, – сказала Майя, – здесь столько всего чудесного.

– Да, тут есть что запечатлеть на память.

Ступеньки, на которых мы стояли, служили одновременно и местом для сидения. Тут и там вокруг нас уже расположились люди: все новые и новые зрители занимали места на набережной и по всему полукругу моста возле статуи Шивы. Среди толпы было много приезжих, причем не только из разных уголков Индии, но также их разных стран: Италии, Франции, Германии, Англии, Америки, Китая, Японии. Россия была представлена здесь в нашем лице, а также небольшой группой русских кришнаитов, находившихся метрах в двадцати от нас.

Мы с Майей сели прямо у самой воды. Выше расположились молодые воспитанники ашрама, облаченные в желтые одежды. Они заиграли на фисгармонии, мриданге и караталах и принялись петь вступительный бхаджан[2 - Разновидность религиозного песнопения.].

На алтаре развели огонь, вокруг него стали рассаживаться брахманы иособо уважаемые гости.

Буквально через пять минут, все ряды ступенек уже были заняты и нам даже пришлось немного потесниться – народу сегодня было очень много.

Действо развернулось в полную силу, подобно начавшемуся в театре спектаклю, когда зал уже полон и все внимание приковано к сцене, к актерам, к их игре.

Мелодия бхаджана была очень приятной и гармоничной, так и хотелось начать подпевать молодым брахмачари, но слов я не знал.

Вскоре юноши утихли, а на смену им пришел женский голос – некая пожилая матаджи в очках запела мантры. Здесь прозвучала и Мритьюнджая мантра, обращенная к Господу Шиве и Харе Кришна мантра. Народ, и я в том числе, стали подпевать.

Я периодически оборачивался, и тут мое внимание привлекла одна женщина, сидевшая слева чуть позади меня. Она настолько выделялась среди других, что я не мог оторваться от созерцания ее внешности. Благо, что глаза женщины были закрыты.

Я почему-то сразу решил, что это преданная Господа Шивы, или Дурги.

На вид ей было около сорока лет; она была облачена в черно-бирюзовое сари; на ушах висели серьги из золота, а запястья украшали несколько разных браслетов.

Фигура женщины выглядела просто монументальной и напоминала статую божества. Лицо с правильными и выразительными чертами было исполнено благородства, достоинства и спокойствия. Сложив ладони в намасте, она была погружена в звуки мантр, и казалось – ничто на свете не способно нарушить ее концентрации.

Я физически чувствовал ее величие и какую-то необычайную невидимую энергию, распространявшуюся вокруг.

Майя тоже обратила внимание на эту женщину и уже мы оба, чуть не свернув головы, с интересом рассматривали ее.

Внезапно, женщина открыла глаза и посмотрела на нас. Когда наши взгляды встретились, я просто оцепенел. Через несколько секунд, она вновь сомкнула веки, превратившись в живую статую.

Очухавшись, я повернулся к Майе. Она посмотрела на меня ошалевшим взглядом и промолвила: «Это кто?»

– Не знаю. Она такая….! Возможно, это настоящая преданная Шивы, или Дурги и получила их личные благословения и покровительство.

– Я бы хотела узнать эту тайну; первый раз вижу такую необычную женщину, – сказала Майя.

– Я тоже, но познакомиться у меня вряд ли хватит духу.

– И у меня. Мне почему-то кажется, что она и английского-то не знает.

– Вполне вероятно. А может даже и хинди не знает. В Индии существует много языков и некоторые имеют такую же существенную разницу, как, например татарский с русским. Страна вроде одна, а черта с два поймешь друг друга.

В это время, в сопровождении учеников и последователей, на церемонию прибыл настоятель ашрама – Свами Чидананд Махарадж. Это был пожилой мужчина с весьма густой, местами седой шевелюрой, пышной бородой и внимательным взглядом.

Он произнес коротенькое приветствие-наставление и, спустившись к жертвенному огню, принял участие в агнихотре. Ему подали специальную длиннющую деревянную ложку, которой он стал зачерпывать топленое масло и лить его в огонь. Вслед за каждой порцией масла, туда же летели горсти семян злаков и присутствующие громко вскрикивали: «Сваха! Сваха!»

Когда процедура закончилась, Свами поднялся по ступенькам и, заняв видное место, запел бхаджан. Его голос был высоким, напоминавшим немного голос греческого певца Демиса Руссоса. Потом пели взрослые брахманы; мелодии сменяли одна другую.

Потихоньку смеркалось. Воспитанники ашрама принесли многочисленные лампады и принялись их зажигать от горевшего на алтаре пламени. Затем они стали обходить толпу, чтобы каждый мог получить благо от священного огня – прикоснувшись сперва ладонями к нему, а затем к своему лбу. Мы с Майей тоже получили свою порцию, а затем поспешили приобрести у снующих в толпе детишек маленькие плавающие лампадки.

Это были небольшие корзиночки из листьев, где были уложены оранжевые бутоны каких-то цветов, благовония и кусочек горючего вещества, которое надо было поджечь перед тем, как опустить эту плавающую лампадку в реку. Данный ритуал считался подношением Ганге. Кроме того, пуская светящуюся лодочку по волнам, можно было загадать какое-нибудь желание. Что мы и сделали.

Время пролетело незаметно, и вот уже церемония стала подходить к концу. Часы показывали восемь вечера, на землю опустилась ночная темнота. Все вокруг стало выглядеть еще более необычно и сказочно. Откуда ни возьмись, появился какой-то полубонаженный садху с огромным трезубцем, похожим на театральный реквизит из папье-маше и стал раздавать свои благословения направо – налево. Мы с Майей не пошли к нему, так как было видно, что это не настоящий святой, а приглашенный актер, призванный добавить колорита. Люди стали подниматься со своих мест и покидать набережную. Мы последовали их примеру.

Обычно, после Ганга арати, все направлялись к площадке, где располагалась статуя Ханумана, чтобы сделать фото на память.

Как только Майя и я достигли этого места, нас тут же облепили молодые индусы. Им очень хотелось сфотографироваться вместе с нами, и невозможно было отказать им в таком удовольствии. Сначала мы сфоткались вместе с группой сикхов в тюрбанах; затем несколько семей пожелали запечатлеть себя вместе с нами; следом пошли отдельные люди разного возраста и пола, а завершилось все очень смуглым молодым мужчиной в очках, облаченном в оранжевые одежды монаха.

Честно говоря, у меня закрались сомнения по поводу его монашества – для монаха он был слишком привязчив и болтлив.

Он тут же пожелал познакомиться и засыпал нас своими вопросами: откуда мы, зачем приехали, где работаем, чем увлекаемся.

Создалось такое впечатление, будто его силой принудили к садхане, продержали три года в пещере, а сейчас он вырвался на свободу и никак не может наговориться.

Звали этого странного монаха Пракаш. Родом он был из штата Тамилнад и попал сюда по наставлению отца, который велел ему пожить пару месяцев монашеской жизнью в ашраме Свами Чидананда.

Оказалось, что Пракаш заядлый компьютерщик, музыкант-гитарист и любитель поболтать.

Отец ограничил его в средствах до такой степени, что он не мог никуда сходить, а был вынужден довольствоваться только тем, что предлагал ашрам – не очень изысканным питанием и занятием всевозможными духовными дисциплинами.

Это Пракашу не нравилось. К тому же, он был весьма негативно настроен к Свами – почему-то считал его мошеником, так что тут он явно находился не в своей тарелке.

Но, горе-монах не посмел ослушаться отца и был вынужден терпеть свое временное заключение.

Совершенно очарованный красотой Майи, он фотографировал ее на свой старенький телефон, пока там не сел аккумулятор.

Я предложил ему вместе поужинать в ресторане: хотелось расспросить его о каких-нибудь интересных местах в Индии, куда бы нам было полезно съездить.

Пракаш посетовал на отсутствие финансов, но после моего заявления о том, что все расходы я беру на себя, согласился без малейших колебаний.

На этот раз мы решили посетить другой ресторан: он располагался на втором этаже торговых рядов и был сделан в форме открытой беседки из бамбука; отсюда открывался великолепный вид на Гангу и окрестности.

Здесь готовили вкуснейший напиток из мяты, лайма и сладкого сиропа, а также прекрасные фруктовые салаты. Но самым коронным блюдом, на мой взгляд, был фирменный томатный суп. Такого вкусного томатного супа я не встречал больше нигде.

Именно его я и заказал, невозможно было отказать себе в таком удовольствии. Майя ограничилась фруктовым салатом с йогуртом, а Пракаш тоже взял томатный суп и, впридачу, роти и рис – ему хотелось покушать поплотнее.

Про достопримечательности он ничего поведать не смог, а узнав, что я сочиняю песни, так завис в музыкальной теме, что переключить его на что-то другое не представлялось возможным.

Мы просидели в ресторане около сорока минут, и я уже начал беспокоиться о том, что Пракаш не останет от нас до самых дверей гостиницы, как вдруг он сказал: «Извините, мне уже пора идти».

– Жаль, так приятно было пообщаться, – сказал я, вспомнив сцену с Винни Пухом и Пятачком в доме Кролика.

– Вы завтра придете на Ганга арати? – спросил Пракаш.

– Вряд ли, завтра нас пригласили в гости. Наверное, только послезавтра.

Попрощавшись, Пракаш покинул нас, а мы, взяв еще по кружечке масала чая, стали наблюдать прекрасный ночной пейзаж.




Глава 4


На следующее утро, посетив ашрам Шивананды и совершив первое омовение в священных, холодных водах Ганги, мы переоделись и заглянули в ресторанчик соседней гостиницы, чтобы съесть по фруктовому салатику и выпить кофе.

Зал был совершенно пустым. Мы уселись за столик и сделали заказ.

– Вот в этой гостинице жила моя попутчица, о которой я рассказывал.

– А почему она не поселилась там же, где и вы?

– Здесь номера подешевле. Правда у нее не было кондиционера и не представляю, как она обходилась одним потолочным вентилятором. Я в первый день не смог включить кондиционер, так промучился всю ночь. Через каждые полтора часа просыпался, принимал холодный душ и мокрый ложился на кровать, под вентилятор.

– Да, без кондиционера плохо, – согласилась Майя.

– Зато здесь на крыше есть терасса, где можно загорать, а в нашей гостинице нет.

– Андрей, я хотела поинтересоваться твоим занятием психологией. Насколько это эффективно вообще? Просто я слышала, что люди ходят к психотерапевтам годами.

– Я изучил эту технику не столько для помощи другим, или заработка, сколько для проработки своих детских травм. Сказать по правде, мне она не помогла.

– Совсем?

– Совсем. Я работал в соло, меня прорабатывали коллеги, но результат оказался нулевым. А вот у племянницы я за полчаса ликвидировал проблему, которая мучила ее лет десять.

– А от чего это зависит?

– От особенностей психики каждого человека, все мы очень-очень разные.

– А кроме племянницы еще были удачные проработки?

– Конечно. Но трудные случаи выпадали на мою долю чаще – люди с очень тяжелыми травмами, или какими-то отклонениями. Приходилось даже отказываться. Однажды один гомосексуалист попросил переделать его психику, он хотел стать настоящим мужчиной.

– Странное желание для гомосексуалиста.

– Чувак ударился в духовность, поэтому захотел переформатироваться. Я ему отказал.

– Почему?

– Потому что на это потребовался бы как минимум год работы; да и вообще я сомневаюсь, что такое возможно.

– А со мной бы ты можешь поработать?

– У тебя есть серьезная психологическая проблема?

– Есть.

– Что ж, можно попробовать. Только без гарантии. Хуже не станет, но желаемого результата я не гарантирую. Согласна на эксперимент при таких условиях?

– Согласна.

– Хорошо.

– А сколько ты планируешь здесь пробыть? – спросила Майя.

– В Ришикеше?

– В Индии.

– Даже не знаю. Я на лето отдел вообще закрыл, потому что летом прибыли почти нет, так что до середины августа я свободен. А там надо будет возвращаться, ехать в Москву за товаром.

– Так ты ездишь в Москву?

– Пару раз в год: иногда на машине, иногда самолетом.

– Здорово, значит мы сможем с тобой увидеться.

– С удовольствием.

– А в Бадринатх когда поедем?

– Хоть послезавтра. Правда, надо здесь в турагенстве забронировать номера.

– А что, там с гостиницами проблема?

– Да, в теплый сезон Бадринатх посещают тысячи паломников, поэтому мест может и не быть. А, кстати, как же твоя йога?

– Йога никуда не денется. Надо только послезавтра сходить, узнать насчет рейки.

– Сходим.

– А ты не хочешь получить посвящение в рейки?

– У меня уже есть вторая ступень. К третьей я пока не готов.

– Классно. И что, практикуешь?

– Я бы не сказал, что прям практикую, но когда у меня что-то начинает болеть, рейки помогает без всяких лекарств, причем очень быстро. Но, заниматься регулярно и серьезно мне лень.

– Понимаю.

– Майя, а как ты пришла к индийским танцам?

– Познакомилась с кришнаитом. На одном ихнем празднике увидела выступления танцовщиц; мне очень понравилось и захотелось научиться танцевать так же.

– Так ты, значит…

– Нет. Дальше танцев и вегетарианской еды дело не пошло. И однажды мы расстались. Он так достал меня своими намеками на то, какой должна быть ведическая женщина, что мне это надоело.

– Не захотела быть ведической женщиной?

– Нет, я к таким подвигам не готова.

Мы закончили с легкой трапезой и отправились в гостиницу отдохнуть полчасика перед поездкой в Дехрадун к Аванишу.

Мое знакомство с этим образованным и достаточно обеспеченным человеком состоялось во время первой поездки в Индию. Сидя в самолете, следовавшем в Дели, я занимался изучением отпечатанного на принтере разговорника; тогда я еще очень плохо владел английским. Разговорник был составлен мной из тех фраз, которые могли пригодиться в Ришикеше и Бадринатхе. И вдруг за спиной послышался голос: «Вы едете в Ришикеш?»

Я обернулся и увидел улыбающееся лицо индийца. Он каким-то образом разглядел мои листочки и увидел там знакомое слово.

– Да, – ответил я.

– Я тоже в этом направлении, – сказал попутчик, – в Харидвар. Это недалеко от Ришикеша, так что нам с вами по пути.

Мы познакомились. Аваниш оказался преподавателем йоги и в данный момент он возвращался из Москвы домой. Мой новый знакомый хорошо говорил по-русски, поэтому общаться с ним было очень удобно. Надо сказать, что сам Господь послал мне этого попутчика, так как я вообще не представлял, каким образом буду добираться от Дели до Ришикеша. Я и не подозревал, что билеты на поезд, идущий в этом направлении, надо обязательно покупать заранее, потому что к дате отправления, свободных мест уже не бывает. Только благодаря Аванишу, мне удалось попасть на этот поезд. Когда мы с ним приехали на железнодорожный вокзал, он сбегал в кассу и каким-то чудом добыл последний оставшийся билет. Причем место оказалось в одном с ним вагоне и напротив женщины из Питера, тоже ехавшей в Ришикеш. Сплошные чудеса. В общем, мы добрались до Харидвара, он купил нам билеты на автобус, так как ни я, ни она не удосужились поменять немного денег в аэропорту, и на этом мы расстались.

В этот раз мы больше не виделись, а в следующем году, когда я снова приехал в Индию, мы встретились с Аванишем в Харидваре. Я погостил там в его первом доме, потом отправился в Ришикеш, а вскоре он пригласил меня в Дехрадун, где у него имелся еще один большой дом, в котором жили родители и жена.

В жизни мне редко попадались действительно счастливые, умиротворенные люди: Аваниш был из их числа. Секрет своего счастья он озвучил очень коротко: «Выбрось из головы так называемую духовность. Это все недоказуемо. Если хочешь быть счастливым, посвяти себя любимому делу и помогай людям. Больше ничего не требуется для счастья».

Поначалу меня это немного обескуражило – я не ожидал услышать от индийца жизненный сценарий, в котором ничего не сказано о Боге. Ни в одном из его домов не было никаких религиозных атрибутов. И родители и жена спокойно, мирно и счастливо жили вне той религиозности, с которой в этой стране сталкиваешься буквально на каждом шагу.

Но, философия Аваниша была вполне здоровой и практичной. Его не интересовали будущие рождения – он в них не верил, а потому очень ценил каждый миг жизни, свои взаимоотношения с другими людьми.

Мне было очень приятно с ним встретиться. Хотелось также увидеть его дочку, родившуюся несколько лет назад, и его новый, уже третий по счету дом.

Мы с Майей вышли из гостиницы в половине одиннадцатого и в назначенное время уже стояли в условленном месте, чуть поодаль от дороги, чтобы не мешать движению суетливого, шумного потока.

Надо сказать, что в небольших городах типа этого, напрочь отсутствуют такие понятия, как обочина и тротуар. Есть просто дорога. Дорога, по которой едет транспорт, передвигаются люди и животные согласно нерегламентированным правилам, позволяющим избегать столкновений. Как-то, впервые сев здесь за руль байка, я не смог гармонично влиться в этот поток и зацепил рулем сари одной женщины. Хорошо, что со мной пассажиром ехал Сурендер, он успокоил ее разгневанного мужа.

Аваниш приехал спустя полчаса. Оказалось, что по дороге у него спустило колесо и пришлось ставить запаску.

Мы были очень рады увидеть друг друга снова, а новое знакомство стало обоюдно приятным и для Аваниша и для Майи.

Усевшись в машину, мы отправились в Дехрадун.

Этому городу с более чем полумиллионным населением, я до сих пор не уделил достаточно внимания, хотя в его окрестностях находилось немало интересных достопримечательностей. В нынешнем путешествии следовало бы восполнить этот пробел.

Двадцать километров гладкой асфальтированной дороги остались позади и вскоре мы достигли жилища Аваниша, где нас встречали его родные – мама, жена и дочка.

Я представил им Майю, вручил ребенку плюшевую игрушку, женщинам – рюкзак с гречкой, и мы пошли обозревать новые владения моего друга.

Здесь было классно. Все-таки с отдельным домом, да еще возведенном в таком прекрасном, окруженном цветущей природой месте, не могла сравниться никакая, даже самая шикарная городская квартира.

– Как тебе, Майя, здесь лучше, чем в Москве? – спросил я. – Хотела бы жить в таких условиях?

– С удовольствием, – ответила она, – здесь просто восхитительно!

– Это точно. Мы с батей тоже живем в своем доме, но чрезвычайно не хватает такого климата и изобилия флоры. Урал, все-таки, больше пригоден для каторги, нежели для нормальной жизни.

Аваниш провел нас по всему участку, с гордостью рассказав о своих владениях, а затем мы были приглашены за стол, где отведали вкусной домашней еды, приготовленной в честь нашего приезда. Теперь стало совсем хорошо, и даже вспомнился волк из мультика, с его фразой «щас спою».

Мы расположились на диване в гостиной, чтобы побеседовать и слегка отдохнуть перед поездкой по родственникам.

Майя поинтересовалась у Аваниша, дает ли он частные уроки йоги.

– Мы с коллегой недавно открыли свой центр в Ришикеше – сказал он. – Три дня в неделю я преподаю упражнения для оздоровления организма и пранаяму, а четыре дня он обучает асанам. Так что будем рады видеть вас, приходите.

– Благодарю. Я сегодня записалась на курсы йоги в ашраме Шивананды, но теперь, раз такое дело, думаю, что буду ходить еще и к вам.

– Вы собираетесь в этом году в Россию? – спросил я Аваниша.

– Может да, может нет.

– Если получится, приезжайте в гости. В Снежинск я вас пригласить не могу, так что приезжайте в Тюмень. Очень красивый город. У меня там сестра живет. Дом большой, с видом на пруд; у вас будет своя комната. Можете даже приехать всей семьей. Если приедете в июле, как раз поедите черники.

– Спасибо.

– Вы хотели построить школу для малообеспеченных детей. Получилось?

– Нет пока. Тот участок, который я вам показывал, так и не удалось купить.

– Понятно. Аваниш, я хотел у вас спросить: среди ваших знакомых есть человек, владеющий тантрой?

– Знаете, Андрей, тантрический секс ….

– Нет, нет, Аваниш, не тантрический секс. Меня интересуют тантрики, которые могут управлять материей, стихиями, духами.

– Андрей, зачем вам это? Это очень нехорошая практика. Ее, обычно, используют, чтобы подчинить себе людей и жить за их счет.

– Мне просто очень любопытно. Я читал про таких тантриков, которые могут творить настоящие чудеса. Хотелось бы увидеть их вживую.

– Хорошо, если я найду такого человека, то скажу вам.

– Спасибо. А еще меня интересую люди, знающие какие-нибудь древние, затерянные храмы, вообще – необычные, неизвестные туристам места. У вас нет таких знакомых?

– Вот такой знакомый у меня есть. Он как раз занимается поиском всего древнего и неизведанного. Сейчас он куда-то пропал, а когда появится, я вас познакомлю.

– Отлично!

Отдохнув за беседою с полчасика, мы поехали по родственникам.

Первый наш визит состоялся к брату Аваниша, следующий – к маме его жены. И везде нас угощали и угощали едой, так что мы конкретно объелись.

Наше общение с индийскими друзьями продолжалось до самого вечера, а после всех встреч, Аваниш предложил нам переночевать в его доме.

Майя была не против, но я вежливо отказался. Дело в том, что в прошлый раз я настолько шумно спал, что весь дом не мог из-за меня уснуть всю ночь. Что там со мной происходило, я, естественно, не знаю. Аваниш, из вежливости, мне не рассказал, а только посоветовал: «Приедете домой, поставьте на ночь у кровати видео камеру, а потом посмотрите, что с вами ночью происходит».

Я вспомнил свою постель, которая по утрам выглядела так, будто по ней прошелся ураган, и мне стало очень неудобно.

В общем, на этот раз я решил не портить сон другим и попросил Аваниша отвезти нас обратно.

Уже совсем стемнело, когда мы с Майей вновь очутились на берегу Ганги.

Отсюда хорошо были видны горящие на противоположном берегу лампады завершавшейся церемонии поклонения священной реке. Блики огней на волнах, темные очертания заросших лесом гор на горизонте, мерцающие звезды, теплый воздух, наполненный приятными запахами – все это создавало совершенно необычную атмосферу и иллюзию благополучия и мира.

– Как хорошо! – я вздохнул полной грудью. – Жаль, что эти чудные дни однажды закончатся и придется возвращаться домой.

– А ты не думай об этом, наслаждайся настоящим моментом.

– Ты права, Майя, но у меня не всегда это получается.

– Интересно, Андрей, если Ганга – священная река, рыбы в ней тоже священные?

– Не знаю. Но, по крайней мере, должны быть безгрешными, ведь воды Ганги смывают все грехи.

– Мне кажется, если с человека смыть все грехи, то он моментально станет очень счастливым, легким и радостным. Я честно, говоря, ничего такого не почувствовала. Представь, ты совершил кучу преступлений, за которые грозит пожизненное заключение, или казнь на электрическом стуле. А тебя вдруг взяли и помиловали, и отпустили прямо из зала суда на все четыре стороны. Думаю, что, как минимум, должна быть масса положительных эмоций.

– Согласен. Может, мы чего-то недопонимаем во всем этом, или нет необходимой чувствительности, чтобы воспринимать тонкие вещи.

– Может быть.

– Почему ты не берешь с собой фотоаппарат?

– Я сама себе удивляюсь. Наверное, захотелось отдохнуть от него, не заморачиваться, а просто посмотреть на мир без желания что-то запечатлять, что-то публиковать. Думаю, что завтра это пройдет.

– Ты не утомилась, не хочешь спать? – спросил я.

– Нет. Еще рано спать.

– Тогда я предлагаю перейти через мост: там есть одно хорошее, тихое местечко прямо у воды. Оттуда открывается очень красивый вид.

– Пойдем, – согласилась Майя.




Глава 5


Настал новый, обещающий быть прекрасным, день. После моей утренней медитации на берегу Ганги, мы с Майей отправились в район Лакшманджула, где она собиралась записаться на обучение и посвящение в первую ступень рейки.

Проходя мимо закрытой еще лавки, где торговали свежевыжатыми соками, мы повстречались с маленькой коровой, имевшей такой преданный взгляд, что захотелось ее покормить. К счастью для коровы, мимо катил свою телегу торговец овощами и фруктами.

Купив у него связку бананов, мы скормили их довольнющему животному и пошли дальше.

– Она такая прикольная, – сказала Майя.

– Да. И взгляд у нее добрый.

– Наверное, она в прошлой жизни была человеком.

– Наверное. Хорошо, что она не родилась в России. Ее бы давно сожрали.

Дорога до моста Лакшманджула отняла у нас прилично времени, и когда мы достигли его, на часах уже было половина девятого утра.

Этот мост почти ничем, кроме длины, не отличался от моста Рамджула – они были как два брата близнеца. Несмотря на то, что оба эти, кажущиеся хрупкими и ломкими, подвесных моста были возведены много десятков лет назад, и каждый день несли на своих плечах огромную нагрузку из нескончаемой вереницы людей, коров и мотоциклистов, они, каким-то непостижимым образом, продолжали добросовестно выполнять свои функции, не намереваясь обрушиваться в быстрые воды Ганги.

Еще минут пятнадцать мы потратили на поиски центра рейки, пока, наконец, не обнаружили его в большом здании ашрама, где почему-то находились только женщины.

Оказалось, что как раз через полчаса начинался курс первой ступени.

– Вот это мы удачно попали, надо же, – изумился я благоприятному стечению обстоятельств.

Курс был расчитан на два дня, длительностью по три часа в день.

– Я, честно, говоря, такого не ожидала. Может не сегодня? Запишусь на следующий курс, – сказала Майя.

– Зачем ждать следующего, если вот прямо сейчас можно уже начать? Смысл откладывать?

– Вообще-то да, ты прав.

– Давай, иди. А я подожду тебя.

– Три часа?

– Ничего страшного. Пока поболтаюсь по торговым рядам, в храм зайду.

– Хорошо, – согласилась Майя.

Я оставил ее постигать секреты рейки, а сам отправился на стоянку джипов, следующих в Бадринатх и другие пункты святой Дхамы – узнать нынешние цены за такую поездку.

Странный народ эти индусы. Одни бегают за белым человеком, чтобы прикоснуться к нему, с надеждой в следующей жизни переродиться на Западе, тогда как другие считают другие народы падшими млеччхами и всячески избегают близости с ними. Поэтому сесть в один джип с индусами белому туристу не получится, надо нанимать отдельную машину.

Хорошо, если соберется толпа таких же как ты «падших» а если ехать одному, поездка обойдется дороговато.

Осведомившись о ценах, я купил початок жареной кукурузы и принялся неспеша обозревать содержимое лавочек, в которых уже вовсю суетились продавцы, совершавшие всевозможные манипуляции со своим товаром.

В отличие от района Сваргашрам, где мы проживали, здешние торговцы были достаточно назойливыми, а некоторые и откровенно грубыми. Когда ко мне прилепился один лоточник, торгующий какой-то детской бижутерией, и я сказал ему на хинди «нет», он разобиделся, стал что-то злобно бормотать и «одарил» меня таким недовольным взглядом, как будто я изнасиловал его жену и дочь, а потом зарезал престарелую маму.

Я уже хотел убраться отсюда подальше и пойти на берег Ганги искупаться, как вдруг мое внимание привлекла одна вещица, которую я не предполагал обнаружить в этом месте. Это была легкая переносная фисгармония. Знакомые кришнаиты заказали мне как раз такую и теперь проблема поиска инструмента, похоже, отпала.

Увидев мой интерес, продавец начал было доставать меня своими уговорами, но, услышав, что я немедленно уйду, если он не заткнется, стал нем, как рыба.

Я принялся внимательно изучать гармошку. Инструмент был абсолютно новый и это уже радовало. Внимательно осмотрев корпус, меха, клавиши, и убедившись в отсутствии каких-либо изъянов, я водрузил эту штуку на себя и попытался извлечь из нее звуки.

Звучал инструмент хорошо, ровно, не фальшивил, так что надо было покупать. Цена показалась мне приемлемой; к тому же я не любитель торговаться, поэтому сразу отсчитал запрошенную сумму и отчалил восвояси.

Пока я искал место для купания неподалеку от моста, за мной увязался чумазый мальчуган.

– Мани, мани, – твердил он, протягивая свою грязную ладошку.

Я полез было в карман за мелочью, как вдруг на меня накатила какая-то дурь и я решил показать мальчишке, что надо не попрошайничать, а учиться зарабатывать деньги.

Тут было достаточно многолюдно, поэтому эксперимент должен был получиться.

Найдя подходящий камень, я уселся на него и подозвал паренька.

Приложив руку к своей груди, я представился: «Мера нам Индра хэ» (Меня зовут Индра).

Мальчишка заулыбался и ответил: «Мера нам Сатиш хэ».

– Speak English? – спросил я на всякий случай.

Мой новый знакомый отрицательно покачал головой.

– Значит так, Сатиш, – произнес я по-русски, – сейчас мы с тобой будем зарабатывать деньги. Я буду играть и петь, а твоя задача – собирать со зрителей плату. Хорошо?

Я прикоснулся к клавишам фисгармонии и всевозможными жестами попытался объяснить, что сейчас буду играть. Сняв с головы свою льняную немку, я протянул ее Сатишу и, показав внутрь, сказал: «Мани, данейшн».

Пацан что-то пробормотал, улыбаясь и кивая головой. Я понял, что до него дошло.

– Вот и славно, – сказал я, протягивая ему руку.

Теперь надо было придумать, что играть и петь. Я знал несколько индийских бхаджанов, которым научился у кришнаитов, но для заработка они не подходили. Поразмыслив немного, остановился на русских песнях. Начал с «Русского поля».

Собравшись с духом, я принялся играть и петь, и очень быстро стал объектом всеобщего внимания. Сначала нас окружила такая же чумазая, как мой партнер, детвора, потом стали подходить взрослые люди, и, буквально через пять минут после перерыва, когда пошла следующая песня, вокруг столпилось человек пятнадцать.

Моя робость постепенно исчезла, голос зазвучал более громко, ровно и уверенно.

Не знаю, как я выглядел в глазах индийцев: им действительно нравилось мое пение, или они просто пришли поглазеть на то, как тут выкобенивается белая обезьяна. Однако, вскоре некоторые из них достали деньги и стали складывать их в бейсболку, которую держал в руках Сатиш.

Я посмотрел на его лицо: оно светилось от счастья.

Закончив вторую песню, я перешел к следующей. Это была «Ивушки вы ивушки».

Народ все прибывал, и мне стало как-то не по себе от такого количества слушателей; я уже стал беспокоиться о том, как бы не нагрянули полицейские и не наказали меня за незаконный заработок.

Однако, все было спокойно и мирно, и я разошелся на полную, перейдя на более веселые композиции. Сначала спел «Вдоль по улице метелица метет», а затем «Я милого узнаю по походке».

Зрители снимали меня на свои смартфоны, просили друг друга сфоткать их рядом со мной.

Вот так, нежданно-негаданно, мне удалось стать заезжим артистом Ришикеша.

Концерт продолжался минут тридцать, пока не почувствовалась усталость – надрываться без микрофона было тяжеловато. Я спел последнюю песню и, поднявшись на ноги, поклонился благодарной публике.

В этот момент, среди зрителей, мой взгляд уловил ту самую необычную женщину, которую мы с Майей видели на Ганга арати. По всему было видно, что мое пение ей очень понравилось.

Люди стали подходить ко мне, чтобы познакомиться и даже взять номер телефона, а она продолжала стоять на одном месте, словно ожидая, когда все уйдут, чтобы остаться со мной наедине.

Когда, наконец, публика рассосалась, мы с помощником приступили к распределению заработанных средств, а их набралось прилично – бейсболка была доверху наполнена монетами и бумажными купюрами.

Часть этих денег следовало бы пожертвовать либо в храм, либо бродячим монахам, поэтому я взял оттуда около трети, а остальное отдал Сурешу.

Его огромные черные глаза наполнились слезами от радости и благодарности и он, обняв меня за ноги, что-то залопотал. Я склонился к нему, обнял и погладил по спине.

Теперь надо было уделить внимание женщине, которая явно чего-то от меня хотела и я попытался объяснить Сурешу, что нам пора прощаться. Однако мальчик и не собирался уходить. Он принялся мне что-то говорить, но я ничего не понял.

– Он хочет проводить вас до вашего дома, – вдруг раздался за моей спиной голос таинственной незнакомки.

Я обернулся, обратив свой взор на нее.

Женщина, сложив ладони в приветствии, слегка склонила голову и произнесла: «Намаскар».

– Намаскар, – ответил я, повторив ее жесты.

– Меня зовут Рачана, – представилась она.

– Меня зовут Андрей. Здесь некоторые называют меня Индра, – сказал я и на всякий случай добавил, – я из России.

Она приблизилась ко мне и я вновь ощутил трепет от всего ее вида.

Суреш отошел в сторонку и уселся на камень.

– Я приехала из Кералы, – сказала женщина.

– Совершаете паломничество по святым местам?

– Можно так сказать, – уклончиво ответила она и добавила. – У вас удивительный голос, вы очень красиво поете.

– Спасибо. Мне многие об этом говорят.

– Вы надолго приехали в Индию, Индра?

– Думаю пробыть здесь пару месяцев, хотя это не точно.

– У меня есть для вас предложение, – сказала Рачана.

– Предложение?

– Да. У вас есть время поговорить?

Я посмотрел на часы, до конца занятий было еще больше часа: «Да, я вас слушаю».

– Это не займет много времени. Я являюсь последовательницей культа Богини Чанды и жрицей в ордене Черных Сестер.

– Никогда не слышал о такой богине.

– Это очень древний и малоизвестный культ. Ежегодно, в день явления Чанды, мы устраиваем торжественную церемонию в ее честь. Вы со своим голосом будете очень желанны на этой церемонии. Я прошу вас принять в ней участие.

– Меня? Да в Индии миллион людей с прекрасными голосами. Почему вы делаете это предложение именно мне – западному человеку? Я должен буду что-то петь?

– Да. Индра, вы невероятно похожи на приемного сына основательницы ордена. Когда я впервые увидела вас на арати, мне показалось, что он вернулся из мира мертвых и просто забыл, кто он такой.

– Так он умер?

– Погиб год назад в горах.

– Ну и ну. Как его звали?

– Виджайя.

– А что же я буду петь? Кроме нескольких вайшнавских бхаджанов, в моем репертуаре ничего нет.

– Это не проблема. Мы вложим в ваш ум все необходимое и вы споете все, как надо. Вы станете просто инструментом в наших руках.

– Инструментом? То есть, вы будете мной управлять, как вот этой фисгармонией?

– Приблизительно так. Вас это пугает?

– Вроде нет, но ваше предложение для меня очень необычно, неожиданно; вот прямо сейчас я совершенно не готов ничего ответить. Мне надо подумать.

– Я гарантирую вам полную безопасность – ни ваше тело, ни ваше сознание никак не пострадают.

– Это хорошо. А я все гадал, кто вы такая; думал – преданная Шивы, или Дурги.

После некоторых раздумий я спросил: «Когда намечается эта церемония?»

– Через пять дней, в субботу. Я пробуду здесь еще два дня, а потом надо ехать.

– Скажите, Рачана, а если я соглашусь, смогу ли я взять с собой свою спутницу?

– Нет, Индра.

– Ясно.

– Ваше отсутствие не будет столь уж долгим; через неделю вы вернетесь, – заверила Рачана. – К тому же, вас ждет щедрое вознаграждение.

– Вознаграждение?

– Да. Вам хватит суток, чтобы принять решение?

– Давайте завтра встретимся на Ганга арати и я дам вам ответ. Договорились?

– Хорошо, тогда до встречи.

– Постойте, Рачана. Мне надо поговорить с этим мальчуганом. Кстати, его имя Суреш. Вы можете побыть переводчиком? Буквально несколько вопросов.

– Конечно, Индра, я к вашим услугам.

Мы подошли к Сурешу и я спросил: «У тебя есть семья?»

Мальчик ответил и Рачана утвердительно кивнула головой: «Да».

– Ты отдашь эти деньги отцу?

– Мой папа умер. У меня есть мама и две сестры. Я отдам их маме, – перевела Рачана.

Я вынул из кармана холщовый пакет с ручками, который всегда носил с собой на случай каких-нибудь покупок и отдал ему: «Положи свои деньги сюда, чтобы не растерять и чтобы их не было видно».

Суреш сделал, как я ему велел и сказал, что хочет проводить меня.

– Это далеко отсюда. Я живу в гостинице в районе Сваргашрама.

– Мы живем в лесу как раз в том направлении.

– В лесу? А у вас есть дом?

– Есть. Мы сделали его из веток и пленки.

– Ну ладно, пойдем. Только нам надо еще зайти за моей подругой.

Суреш кивнул головой.

– Все, Рачана, благодарю вас, – сказал я своей новой знакомой.

Мы попрощались и она ушла.

Я достал оставшуюся часть заработанных денег и отдал их Сурешу.

Повесив фисгармонию на плечо, я взял мальчугана за руку и мы пошли догуливать оставшееся время. Купаться мне расхотелось, так что после блуждания по улице, мы пришли к ашраму и, усевшись там на бетонную скамью, стали ожидать Майю.

Суреш заинтересовался фисгармонией и я показал ему, как на ней играть. Мальчишка оказался довольно смышленым: уже через десять минут он освоил начало песенки «В траве сидел кузнечик».

Хорошо, что кришнаиты не видели и не слышали, что мы творим с их будущей реликвией.

Пока продолжался наш урок, занятие Майи закончилось и она вышла на улицу вместе с толпой сокурсниц.

– Ну, как все прошло? – спросил я.

– Отлично, мне очень понравилось. Только немного перебрали по времени.

– Ничего, мне не пришлось скучать.

– Я вижу. Это твой новый друг?

– Это мой компаньон. Знакомься, его зовут Суреш.

– Такой симпатичный. My name is Maya.

– Он не говорит по-английски. Скажи «мера нам Майя хэ».

– Мера нам Майя хэ, – повторила Майя.

– Мера нам Суреш хэ, – представился мальчик.

– Вот это да! Как же вы познакомились? И что это за аккордеончик? На фисгармонию похож.

– Сейчас все расскажу. Вообще, уже пора обедать. Пойдем, заодно и паренька покормим.

При помощи жестов, я объяснил Сурешу, что сейчас идем туда, где кормят.

Пока мы искали более или менее приличное заведение, я поведал Майе о произошедших событиях. Упомянул и о своем знакомстве с известной нам обоим женщиной, но о содержании разговора с ней пока умолчал.

Меня раздирали противоречия: с одной стороны, мне было очень приятно общество Майи и, через пару дней, намечалась поездка в Бадринатх, а с другой – предложение Рачаны оказалось настолько интригующим и заманчивым, что отказаться от него было выше моих сил.

После трапезы, мы втроем отправились прямиком в гостиницу и только когда Суреш узнал, где мы живем, он готов был уйти. Мы тепло попрощались и он отправился в свою лесную хижину.

Я примерно представлял себе обиталище его семьи. В тот раз, когда Прадип возил меня в свой любимый храм Шивы, я видел у края леса парочку убогих жилищ, сделанных из палок, полиэтилена и тряпья, в которых проживали целые семьи. Думаю, что домик Суреша выглядел примерно так же.

Только мы поднялись в номер, как у меня зазвонил телефон.

Я подумал было, что это звонит Аваниш, но на экране высветился совершенно незнакомый номер.

– Здравствуйте, сэр, – услышал я в трубке мужской голос, – меня зовут Мукеш. Я сегодня был на вашем представлении. Помните меня? Нас было трое – жена и две моих дочери.

– Да, Мукеш, здравствуйте, помню. Как ваши дела?

– Благодарю вас, у меня все хорошо. Я показал запись на смартфоне своему брату, он просто в восторге.

– Спасибо, мне очень приятно.

– Он просит вас выступить на его дне рождения.

– Вот это да! – удивился я и на секунду задумался.

– Вы сможете?

– А когда день рождения?

– В следующий четверг.

– В следующий четверг, скорее всего не смогу, – ответил я, глядя на Майю.

– Очень жаль. Вдруг у вас что-то изменится, позвоните мне тогда, пожалуйста.

– Хорошо, Мукеш. Всего доброго!

– Намаскар Индра Джи!

– Намаскар.

– Звонил один благодарный слушатель, приглашает спеть на дне рождения его родственника, – сказал я Майе.

– Ты уже успел стал знаменитостью.

– Ну да. Похоже, что скоро буду ездить по всей Индии с концертами. Кстати, неплохая мысль. Может, объединим наши таланты? Я буду петь, ты танцевать. Из нас выйдут хорошие бродячие артисты. Мы загорим на Солнце, станем похожими на индийцев и останемся здесь.

– Ну да, а потом нас арестуют за незаконный заработок.

– Вот этого бы не хотелось.

– А почему ты отказал ему? – спросила Майя.

Тут я понял, что пора посвятить ее в наш разговор с Рачаной.

– Майя, эта женщина – Рачана, сделала мне одно предложение.

– Предложение?

– Вернее приглашение.

Я передал Майе наш разговор.

Выслушав меня, она воскликнула: «Вот это да! Как здорово!»

– Здорово-то, здорово, но она сказала, что тебя взять не получится. Ты, наверное, тоже не прочь была бы съездить.

– Андрей, я на твоем месте точно не упустила бы такую возможность. Поучаствовать в ритуалах древнего ордена – это просто фантастика. Рачана сама по себе совершенно необычайная личность; представляю, что тебя ждет на этой церемонии – это вообще, наверное, что-то невообразимое. Или, ты чего-то опасаешься?

– Вообще-то нет.

– Тогда езжай. Это уникальная возможность.

– Действительно, я ведь в этот раз прибыл сюда за острыми ощущениями, так вот они сами меня и нашли. Решено, еду. А когда я вернусь, сразу отправимся в Бадринатх. Договорились?

– Да.




Глава 6


На следующий день я сообщил Рачане о своем согласии. Она очень обрадовалась и сказала, что с этого момента я являюсь почетным гостем ее ордена, и, разумеется, все расходы, связанные с поездкой, она берет на себя.

Нам предстояло добраться до Дели, а оттуда поутру вылететь самолетом в город Коимбатур.

Рачана забронировала такси, и через сутки мы отправились в путь.

До Дели нам предстояло ехать на стареньком, но весьма ухоженном «Амбассадоре». Я давно мечтал прокатиться на таком раритете, и вот моя мечта сбылась.

Мы с Рачаной уселись на заднее сиденье, и я принялся расспрашивать ее о том, как все будет проходить и что от меня потребуется.

– Индра, это преждевременно, – сказала она, – когда приедем, вы все узнаете.

– Хорошо, – согласился я, еле сдерживая любопытство, – тогда расскажите о себе: честное слово, мне никогда прежде не приходилось видеть таких необычных женщин, как вы. Что за сила скрыта в вас?

Рачана ответила: «Это сила аскез. В общей сложности, четыре месяца в году я провожу в горах в затворе».

– У вас есть семья?

– Нет. Отец и мать умерли, а мужа и детей жрице иметь нельзя; я всю жизнь соблюдаю целибат.

– Давно умерли, как же так? Что с ними случилось, ведь вы достаточно молоды?

– Я выгляжу молодо, но мне очень много лет.

– Много? Сколько?

– Двести одиннадцать.

Я обомлел от такого заявления.

– Вы шутите, Рачана. На вид вам не больше сорока.

– Это правда, Индра. Просто я научилась управлять праной так, что процесс старения не запускается.

– Ну и ну! – я с еще большим вниманием стал рассматривать ее. Это было совершенно невероятно – выглядеть настолько молодо в таком трижды почтенном возрасте. – Значит, вы пережили уже столько разных событий! Это непостижимо!

– Да, за двести лет произошло очень много всего.

– Скажите, вы не ощущаете усталость от жизни?

– Нет.

– Рачана, а как вы попали в этот орден Черных Сестер?

– Мои родители состояли в нем, они были преданными богини Чанды. Поэтому моя судьба была определена с самого детства – я была рождена, чтобы стать жрицей.

– Вы не очень похожи на индуску.

– Я не индуска. Мой отец англичанин, а мать испанка.

– Вот это да! А насколько древний ваш орден?

– Он был основан старшей жрицей Шьяманой пятьсот лет назад на одном из островов в Индийском океане. И по сей день она является нашим Учителем и Хранителем.

– Постойте, постойте, пятьсот лет….

– Да.

– И она до сих пор жива?

– Она будет жить еще долго, и сейчас она выглядит чуть старше меня, так что не удивляйтесь, когда с ней встретитесь.

– Мне не терпится ее увидеть!

– Вы увидите много необычного.

Я уже просто сгорал от нетерпения.

– Но как англичанин и испанка стали последователями индийского культа? – спросил я.

– Шьямана тоже не индуска. Она англичанка.

– Англичанка? Вот это да! Как же так?

– Когда она была совсем юной, отец взял ее с собой в плавание – он занимался торговлей и имел три собственных корабля. Случилось так, что в море на них напали пираты. Они забрали весь товар, потопили два судна, убили ее отца и всех сопротивляющихся, а оставшихся в живых продали в рабство. Шьяману, я не знаю ее родного имени, купил один богатый махарадж, проживавший на острове недалеко от Индии. Он хотел сделать ее еще одной сексуальной рабыней в своем гареме. Махарадж был садистом, любившем истязать и уродовать женщин. Она решила, что лучше умереть, чем стать жертвой его сексуальных извращений. Когда ее привели в покои махараджа и он вознамерился овладеть ей, она выхватила из ножен висящий на стене кинжал и вонзила его себе в живот. Бездыханную, ее вынесли из дворца и бросили тело в лесу на съедение диким животным. Но она не умерла. Так случилось, что ее обнаружила в лесу ведьма-кхечари.

– О, я слышал о таких. Говорят, что они могут летать на ветке дерева, в которое ударила молния.

– Они много чего могут. В общем, эта ведьма выходила Шьяману и дала ей это имя. Девушка поклялась, что найдет главаря пиратов, который напал на их корабль и уничтожит и его и ненавистного ей махараджа, который ее купил. Она попросила ведьму обучить ее черной тантре. Ведьма сама не обладала настолько большими способностями, поэтому она посоветовала обратиться к могущественному тантрику, проживавшему на соседнем острове. Несмотря на то, что этот тантрик никого не брал в ученики, Шьямане каким-то образом удалось добиться его расположения и он согласился обучить ее. Она была настолько целеустремленной и старательной, что за восемь лет стала не хуже своего учителя.

– Восемь лет?! Так много?

– Это немного. А вы думаете, что можно обучиться тантре и обрести мистические силы за два месяца?

– Ну, может не два…..

– Восемь лет – это очень мало. Только редкие и выдающиеся ученики способны достичь настоящего совершенства за такой срок.

– Эх, значит мне это не светит.

– Вы сами сказали, что у вас нет постоянства и целеустремленности, что вы ничего сейчас не хотите делать. Как же вы собираетесь практиковать тантру?

– Ну да, сиддхи иметь хочется, но совершать усилия ради их достижения не хочется. Я стал сплошным противоречием. Ладно. И что было дальше?

– Дальше Шьямана осуществила задуманное: она уничтожила махараджа, завладела его дворцом и всеми богатствами, затем купила корабль, собрала команду и отправилась на остров пиратов – туда, где ее когда-то продали на рынке рабов. Шьямана знала, что главарь пиратов находился в тот момент именно там. По прибытии на остров, она вызвала своими заклинаниями демониц из нижнего мира, и те уничтожили всех бандитов, включая главаря. Исполнив свою месть, она принялась разыскивать тех, кто был с ней в том злополучном походе. Кого-то она нашла на пиратском острове – их оставили себе в качестве рабов, а некоторых пришлось искать в совершенно разных и достаточно отдаленных местах – покупатели живого товара приезжали отовсюду. Вот с этими людьми она и основала орден Черных Сестер.

– А причем здесь богиня Чанда?

– Культ поклонения ей был передан Шьямане сестрой той самой ведьмы – она была последней живой хранительницей этого древнего культа. И орден был основан на поклонении Чанде. Благодаря авторитету и могуществу Шьяманы, ее товарищи приняли новую веру и таким образом появился этот орден.

– Так Шьямана, получается, что-то типа ведьмы?

– Ведьмы? Смотря какой смысл вы вкладываете в это слово. Когда-то она использовала черную магию для того, чтобы восстановить справедливость и наказать тех, кто заслужил возмездия. Но, впоследствии, она стала использовать свои силы только для созидания.

– А почему у ордена такое странное название?

– Это название дала ему Шьямана в честь своей спасительницы и ее сестры – они называли себя Черными Сестрами.

– Как же они попали в Индию? Почему не остались на острове, ведь там, наверное, было очень хорошо?

– Да, там было хорошо. Они жили в огромном дворце махараджа и превратили остров в процветающее государство. Однако, в результате каких-то природных катаклизмов, остров начал медленно уходить под воду. С этим ничего нельзя было поделать. В конце концов, им пришлось перебраться в Бхарату, то есть в Индию.

– Ну и ну! Это все настолько фантастично! Скажите, а зачем вы приехали в Ришикеш, ведь Керала отсюда очень далеко? Не ради же ради того, чтобы поприсутсвовать на Ганга арати именно в Ришикеше?

– Нет. У меня тут была одна важная встреча.

Я не стал выпытывать подробности, а переключился на темы интенсивных духовных практик, помогающих быстро пробудить Кундалини и получить какие-то интересные опыты, позволившие бы мне побыстрее возродить былой энтузиазм.

Путь до аэропорта занял почти шесть часов и все это время мы неторопливо беседовали, вернее – я больше слушал Рачану, рассказывавшую мне об интересных йогических опытах и реализациях.

Незадолго до прибытия в Дели, мы остановились в одной придорожной едальне. Пища здесь была свежеприготовленной и недорогой, в отличие от аэропорта, так что целесообразнее было покушать в этом месте. На улице продавали большие питьевые кокосы, и я не удержался попробовать их сок. В прошлые мои поездки, до кокосов как-то руки не доходили – я довольствовался соком манго и ананасов, но сейчас такая возможность представилась. Сок оказался не таким райским, как я себе воображал, так что после этой дегустации, на дальнейшее общение с зелеными кокосами уже не тянуло.

Приятно подкрепившись, мы продолжили путь и уже вскоре прибыли в аэропорт имени Индиры Ганди. Сегодня, непонятно по какой причине, у входа в терминал скопилась большая очередь, и пришлось простоять минут двадцать, прежде чем удалось попасть внутрь здания.

После регистрации и всевозможных проверок, мы с Рачаной поднялись в зал вылета и через пару часов уже сидели в салоне лайнера.

До Коимбатура летели три часа. Дорога меня несколько утомила. В аэропорт за нами прибыла машина, которая должна была доставить нас почти до места назначения. Со слов Рачаны, нам предстояло проехать еще около ста километров в сторону парка дикой флоры и фауны под названием Амарамбалам. Там, среди гор и лесов, располагалась обитель ордена.

Природа здесь была несравнимо богаче и красивее, нежели между Ришикешем и Дели, и я всю дорогу с интересом глазел в окно.

Через пару часов езды по асфальту, мы свернули на грунтовую дорогу и углубились в настоящие заросли. Судя по уклону, машина взбиралась на большую гору, но из-за густой растительности, я не мог видеть ее размеров и формы.

Вскоре дорога вообще кончилась и водитель остановил машину.

– Дальше пойдем пешком, – сказал Рачана.

– Далеко?

– Нет, идти минут двадцать.

Впереди виднелась широкая тропа, над которой образовался свод из склонившися деревьев чудной красоты и высокого кустарника. Из всего многообразия местной флоры, мне были знакомы только узколистные пальмы; остальные же растения я видел впервые в жизни. Лесной воздух был наполнен легким приятным ароматом растительности и дыханием земли. Моя усталось от бессонной ночи быстро улетучилась и я почувствовал себя просто прекрасно – здесь была очень хорошая энергетика.

– Пойдемте, Индра, – сказала Рачана, и я побрел за ней вслед, глядя то на ее длинные, черные волосы, то по сторонам.

Через некоторое время, мы вышли на открытое место и приблизились к пропасти, через которую был натянут канатный мост.

Отсюда, я увидел наконец и гору, на которую мы поднимались и весь открывшийся ландшафт. У меня аж перехватило дух от этого поразительного великолепия: «Боже мой, как здесь красиво!»

Я представил себе, как особенно сказочно здесь должно быть зимним утром, когда из-за горизонта поднимается Солнце, воздух наполнен прохладной свежестью и все вокруг утопает в полупрозрачной дымке тумана.

Мост, по которому нам предстояло пройти к другой горе, выглядел не очень надежно: канаты, на которых он висел, были сплетены из лиан и это меня пугало. Глубина пропасти составляла где-то метров семьдесят, так что упасть туда было, мягко говоря, очень вредно для здоровья.

Я уже начал соображать, за что тут можно ухватиться, если лианы порвутся, но затем увидел под ними стальные тросы – оказывается, мост держался на них, а лианы просто наросли сверху. У меня тут же отлегло от сердца.

Мы благополучно перешли через мост и вскоре снова углубились в джунгли. Опять начался небольшой подъем, и у меня на лбу выступили капельки пота.

– Уже почти пришли, – сказала Рачана.

Вскоре джунгли расступились и впереди открылся вид, от которого у меня опять перехватило дыхание. Мы достигли самой вершины горы, где на широком, идеально плоском каменном плато располагался величественный храмовый комплекс, состоящий из двух больших и нескольких маленьких изящных строений.

Здания и окружавшая комплекс невысокая стена с барельефом, были выполнены из природного материала с очень красивым голубым оттенком: я так и не понял, что это за камень – никогда не встречал ничего подобного. На фоне голубого неба и окружающих зеленых просторов, комплекс выглядел фантастически красивым.

– Вот это и есть наша обитель, – сказал Рачана, с улыбкой глядя на меня.

– Просто потрясающе! Когда я услышал про орден Черных Сестер, мне сразу представилось какое-то подземелье с каменными стенами и горящими факелами, но это…..! Я в восторге!

Прикоснувшись ладонью к моему плечу, она сказала: «Пойдемте. Нас уже ждут».

Территория комплекса была выложена тщательно отполированными плитами из базальта. Везде были разбиты газоны с цветами; длинным рядом выстроилась аллея из манговых и сандаловых деревьев, на ветвях которых щебетали птицы; тут и там располагались украшенные резьбой постаменты из яшмы с покоящимися на них позолоченными статуями разнообразных божественных существ. По обеим сторонам от главного храма находились декоративные восьмиугольные пруды с цветущими лотосами. Все выглядело очень ухоженым.

Здесь было достаточно многолюдно. На скамейках сидели мужчины и женщины с детьми: некоторые о чем-то беседовали, некоторые читали; молодые девушки занимались уборкой территории; возле прудов прогуливались монахи и монахини с четками в руках. Все люди были облачены в классическую индийскую одежду.

Увидев нас с Рачаной, обитатели ашрама изумленно глазели на меня, а затем складывали ладони перед грудью и произносили традиционное «Намаскар».

Рачана отвечала на их привествия, и я тоже старался не обойти никого вниманием.

– Это наш главный храм, – сказала Рачана указав на восхитительной красоты и изящества здание, к которому мы направлялись.

По форме оно напоминало огромный многоступенчатый торт, украшенный фигурами слонов, змей, великих героев, богов, каких-то мистических существ; сложнейшим орнаментом, барельефом, большими и малыми колоннами.

Не успели мы подняться ко входу, как навстречу вышла высокая женщина в сопровождении двух девочек подростков, держащих в руках серебряные подносы с параферналиями. Я сразу догадался, что это и есть главная жрица Шьямана. Она выглядела столь же молодо, как и Рачана – я не дал бы ей больше сорока.

В ее внешности трудно было найти что-то от европейской породы, скорее – она больше походила на метиску. Меня сразу поразили ее глаза: их цвет был ярко бирюзовым, а белки светлыми и чистыми, как у ребенка.

Жрица была облачена в фиолетовое шелковое сари с серебристо-белой каймой на талии.

Как только мы сблизились, Рачана произнесла традиционное «Намаскар», а затем, склонившись, дотронулась пальцами рук до стоп Шьяманы. Выпрямившись, она коснулась пальцами своего лба.

От вида верховной жрицы, ее магнетичного взгляда и окружавшей ее невидимой, но ощутимой энергии, мое ложное эго сжалось в комочек и я, без всякого внутреннего сопротивления, последовал примеру Рачаны, в точности повторив приветственный ритуал.

– Намаскар, – произнесла она, глядя на меня. – О, как вы похожи на моего сына!

– Меня зовут Индра.

– Шьямана, – услышал я в ответ.

Ее взгляд был сильным, уверенным и спокойным: он, казалось, проникал в каждую клеточку моего тела, в каждую частичку сознания.

Шьямана макнула палец в серебряную пиалку с сандаловой пастой и нанесла на наши лбы тилаки[3 - Священный знак].

– Добро пожаловать в нашу обитель, – промолвила она. – Надеюсь, Индра, вам здесь понравится.

– Здесь просто как в сказке!

– Я предложила Индре принять участие в священной церемонии, – сказала Рачана.

– У вас очень красивый голос. На празднике он зазвучит во всем великолепии. Я очень рада такому гостю. Пойдемте, Индра, я познакомлю вас с богиней Чандой.

Мы с Рачаной последовали за Шьяманой и вошли внутрь храма.

Здесь было еще грандиознее, чем снаружи. Даже не верилось, что все это создано руками человека – такое, казалось, могли сотворить только божественные существа. В каждый дециметр внутреннего убранства храма было вложено столько труда, что это вызывало настоящее благоговение перед мастерами, сотворившими такой шедевр.

Мне хотелось остановиться, замереть и смотреть, смотреть, смотреть, впитывая взглядом окружающее меня великолепие, но Шьямана влекла нас вперед, шествуя скользящей походкой по отполированному до блеска полу из розового мрамора.

Миновав статуи каких-то мифических животных, чьи лики были обращены к алтарю, мы приблизились к изваянию богини Чанды.

Позолоченое мурти[4 - Небольшая статуя божества], имело высоту около трех метров. Установленное на ступенчатом постаменте, украшенном янтрами и мандалами из драгоценных камней, оно выглядело очень величественно.

Облик Чанды напоминал танцующую богиню Кали; только у Чанды, в отличие от Кали, было две головы.

Шесть ее рук были украшены многочисленными браслетами; на на груди покоилось ожерелье из маленьких человеческих черепов, сделанных из голубого минерала.

Две жрицы простерлись ниц перед мурти, выставив вперед руки со сложенными ладонями. Я же выразил почтение божеству низким поклоном.

Шьямана что-то заговорила на санскрите, а Рачана стала повторять вслед за ней.

Затем они склонили головы и, закрыв глаза, принялись беззвучно возносить молитву.

Выполнив этот короткий ритуал, Шьямана повернулась ко мне и вытянула руку, обратив ладонь вверх. Через мгновение я впервые в жизни увидел то, о чем неоднократно слышал, но никак не мог поверить в это – на ладони жрицы материализовалась маленькая серебряная чаша, наполненная наполовину какой-то густой жидкостью темного цвета.

– Это прасад от Чанды, – сказала она, – пейте.

Я осторожно взял чашу с ладони Шьяманы, сперва коснулся ей своего лба, а потом поднес к губам.

Судя по вкусу, содержимое состояло из меда и сока каких-то трав.

Я с удовольствием выпил этот милостивый дар и возвратил чашу Шьямане.

Она молча кивнула головой, а затем сделала жест рукой, показывая, что теперь нам можно удалиться.

Сама она осталась перед алтарем, а мы с Рачаной отправились в зал, предназначенный для принятия пищи.

Мой организм уже порядком проголодался и готов был съесть если не тысячу разных блюд, то штук восемь точно.

Опять появились те две юные девочки с подносами, только на этот раз на подносах были уже не параферналии, а пиалы и чашечки с разнообразной едой.

Я сразу же накинулся на прасад, как будто не ел несколько дней: все очень апетитно пахло и было приготовлено в высшей степени вкусно.

Рачана собиралась мне что-то сказать, но видя, насколько я поглощен едой, не стала меня тревожить. Она ела рукой, а мне дали ложечку, и я зачерпывал ей то одно блюдо, то другое, создавая удивительные миксы из вкусов.

Когда, наконец, голод был утолен и я уже неспешно доедал остатки трапезы, Рачана сказала: «Индра, завтра утром вам предстоит пройти обряд очищения».

– А что в него входит?

– Очищение стихиями, травами и мантрами.

– Я готов. Никогда не проходил никаких обрядов, этот будет первым.

Как только мы закончили кушать и поднялись с пола, в зал вошла девушка лет двадцати пяти, и, подойдя к нам, высказала свое приветствие.

– Познакомьтесь, Индра – это Вимала, – сказал Рачана.

– Очень приятно, меня зовут Индра.

– Вимала будет вашей провожатой, гидом и помощницей. С любыми вопросами обращайтесь к ней.

– Хорошо.

Я понял, что Рачана покидает меня. Поклонившись друг другу, мы расстались.

– Что у нас сейчас по плану? – спросил я Вималу.

– Я провожу вас в ваши покои, Индра Джи, там вы сможете отдохнуть. Или, если хотите, мы можем отправиться на экскурсию по территории комплекса.

– Давайте, Вимала, я немного отдохну с дороги, а затем можно будет полюбоваться вашей обителью.

– Да, Индра Джи, – согласилась девушка и мы направились к месту моего временного проживания.




Глава 7


Обряд очищения прошел успешно. Теперь, я точно был достоин петь для Чанды.

После окончания церемонии, меня облачили в новые, традиционно индийские одежды, и еще выдали праздничный наряд, в котором мне предстояло быть на торжестве.

За три дня, пока все были заняты подготовкой к празднику, я изучил достопримечательности всего храмового комплекса и даже успел немного побродить с Вималой и несколькими ребятишками по окрестным лесам и горам, где увидел множество незабываемых красот природы.

Как же мне не хватало здесь фотоаппарата, а еще лучше – квадрокоптера с камерой. Из всего рукотоворного и нерукотворного, что я увидел здесь, мог бы получиться настоящий киношедевр.

Вечером, накануне праздника, Шьямана, наконец, рассказала мне о том, что от меня требуется. В принципе, все было просто: я должен был стать инструментом в руках жрицы, дать максимальную свободу своему голосу, а также спокойно принимать все то, что будет со мной происходить. Шьямана сказала, что мной будет управлять Рачана.

Странно, но перспектива оказаться послушной куклой в чужих руках не вызывала во мне ни малейшего беспокойства и сопротивления. Я проникся доверием к Рачане.

И вот, торжественный день пришел.

С утра состоялось массовое омовение в горячем священном источнике, а затем, на специальной площадке под открытым небом, священнослужители устроили ягью с рецитацией мантр, всевозможными посвящениями и ритуалами.

К великому горю, кушать сегодня было нельзя до самого вечера – прасад числился в последних пунктах длинной программы.

После полудня, празднество продолжилось в главном храме. Толпа верующих в количестве около двухсот человек разместилась на полу поодаль от алтаря; жрицы заняли свои места непосредственно у божества, а мне и музыкантам была выделена специальная площадка на некотором возвышении, расположенная слева от жриц, ближе к толпе.

Когда все расположились, Шьямана начала приветственную речь в честь Дня явления Чанды. Жрица стала прославлять всевозможные деяния богини и описывать блага, которые та дарует своим преданным.

Я с интересом слушал подробности незнакомого мне культа, отмечая в уме схожие моменты с другими течениями индуизма и обращая особое внимание на какие-то новые для меня вещи.

Повествование продлилось минут сорок, а затем, в сопровождении двух жриц, Шьямана поднялась на помост, расположенный сзади божества Чанды, и, бормоча мантры, они втроем стали лить на голову изваяния какую-то жидкость. Когда до меня дошел ее запах, я почувствовал легкое, приятное головокружение.

Сверху посыпался оранжево-красный цветочный дождь. Я поднял голову, пытаясь разглядеть тех, кто разбрасывал цветы. Но там никого не было, цветы каким-то образом материализовывались вверху купола и медленно, как снежинки, или перышки, опускались вниз.

Тут зазвучали барабаны, мриданги, бубны, запели трубы и флейты.

Толпа поднялась с пола и принялась петь мантру Чанды, качаясь из стороны в сторону.

Рачана повернулась ко мне и как только наши взгляды встретились, она тут же проникла в мое сознание и я непроизвольно начал петь вместе со всей толпой.

Я смотрел в глаза Рачаны, не в силах отвести взгляд – в них была такая бесконечная, мистическая, космическая глубина, в которой хотелось просто раствориться.

Мелодии сменяли одна другую, из моих уст лились незнакомые мне слова на санскрите.

Голос звучал все громче и интенсивнее и вскоре достиг совершенно невероятных высот, ошеломивших меня самого – я нигде и никогда не слышал ничего подобного и не мог поверить, что этот звук исходил из моего горла.

В теле чувствовался нарастающий жар, оно все дрожало, а перед глазами возникли полупрозрачные вращающиеся огненные мандалы.

Мой голос стал таким оглушительным, что, казалось, в храме сейчас начнут рушится стены. Танец толпы превратился в настоящий ураган. Я уже не различал людей – они словно превратились в океанские волны.

Пение продолжалось и продолжалось; бхаджаны сменяли один другой практически без пауз; ощущение времени словно растворилось; анализирующий и просчитывающий интеллект отключился; бремя прошлого и тревога о будущем исчезли. Боже мой, это было что-то совершенно нереальное!

Внезапно, со всех сторон хлынула разноцветная искрящаяся жидкость. Она стала растекаться по полу какими-то наплывами, слоями, меняющими свой цвет с золотистого то на ярко зеленый, то на красный, оранжевый, желтый, фиолетовый. Покрыв весь пол храма, она стала превращаться в разноцветный прохладный пар, поднимавшийся вверх завихряющимися столбами. Яркие брызги, летящие из под стоп танцующих людей, мгновенно испарялись, как будто пол был раскаленным. Кружащиеся вихри пара впитывались в тела людей, как вода в губку, и я видел, как в то же мгновение людьми овладевал экстатический транс.

Один из таких вихрей приблизился ко мне и, словно примагниченный, влился в тело. Ощущение было таким, будто весь запас наслаждений, отпущенных мне в этой жизни, одномоментно вошел в меня.

В какой-то момент я слился с собственным пением настолько, что стал представлять себя вселенским голосом, а не человеком. Я полностью утонул в экстатичном море бушующих внутри меня энергий и вибраций.

В моем голосе смешались звуки ангельских труб, грохот грома, и пение целых сонмов гандхарвов[5 - Небесные певцы и музыканты]. Привычный мир перестал для меня существовать.

Это состояние было настолько всепоглощающим, восхитительным и фантастическим, что, казалось, самостоятельно из него выйти просто невозможно и это пение будет продолжаться до тех пор, пока я замертво не упаду наземь.

Однако, через какое-то время, все стало ослабевать и угасать; темп мелодии уменьшался, инструменты и пение людей звучали тише и тише, мой внутренний огонь стал постепенно успокаиваться.

С каждой минутой ко мне возвращалось обычное сознание, яркий свет перед глазами рассеивался и сквозь него проявлялась привычная картина материального мира. Вскоре музыка затихла, а вместе с ней и я.

Пребывая под сильным впечатлением от всего произошедшего, я был не в силах пошевелиться.

Тут ко мне подошла Рачана и, сложив ладони перед грудью, восхищенно сказала: «Вы исполнили свою миссию просто великолепно, Индра!»

Ошеломленный, я не смог вымолвить ни слова в ответ.

Видя мое состояние, Рачана сказала: «Если хотите, мы можем сейчас уйти. Церемония в завершена. Сейчас все потихонечку придут в чувство, а затем будет пир. Мы с вами можем пока побыть на улице».

Я кивнул головой. Рачана взяла меня за руку, и мы, поклонившись божеству и Верховной Жрице, покинули храм.

Землю уже накрыла темнота: получается, что пение продолжалось не менее трех часов. Ум отказывался в это верить – я никогда не пел столь долго.

Мы сели на скамейку под манговым деревом, Рачана прикоснулась ко мне рукой и сказала: «Индра, возвращайтесь в настоящее».

– Рачана, это было так…! Это….как ядерный взрыв! Столько энергии? Представляю, если бы я так спел на каком-нибудь конкурсе – это произвело бы настоящую сенсацию.

– Да, вы бы мгновенно стали звездой первой величины, – с улыбкой произнесла она.

– Знаете, такой мощной перезагрузки я даже представить себе не мог. Произошло что-то невообразимое!

– Я рада видеть вас таким вдохновленным. Сейчас покушаем прасада, и затем отправляйтесь отдыхать.

– Спать что-то совсем не хочется, а вот аппетит у меня просто зверский.

– Еще бы. Вы сегодня весь день не ели, да и потом, столько сильных эмоций. Пойдемте.

Мы вернулись в храм, где уже приступили к раздаче прасада. Люди традиционно расположились в несколько рядов, и, как и в других индийских храмах, женщины сидели отдельно, мужчины отдельно.

– Покушаем, потом продолжим разговор, – сказала Рачана и отправилась к женщинам.

Я примостился среди мужчин и стал ждать, когда на лежащее передо мной на полу большое блюдо из пальмовых листьев, начнут выкладывать всевозможные вкусности.

Все произошедшее до сих пор казалось мне совершенно нереальным и мозг завис в каком-то нетипичном состоянии. Нечто подобное, я испытал, когда впервые прыгнул с парашютом. Все мое существо протестовало тогда против прыжка, логика и здравый смысл кричали: «Идиот, зачем ты это делаешь!?» Когда я, все же, выпрыгнул из самолета, сознание, не в силах понять произошедшего и что-то изменить, просто отключилось, и я как-бы завис в какой-то другой реальности. Но мне было очень хорошо. Парашют раскрылся, я умудрился расчековать запаску, а потом как будто застыл в небе на одном месте и ошалело, радостно смотрел по сторонам, пока расстояние до земли не стало совсем маленьким. Тогда ко мне вернулась привычная логика, инстинкты, и возникла мысль о том, как бы мне правильно приземлиться, чтобы не подвернуть ногу. Недели две после этого, я находился под очень сильным впечатлением.

После сегодняшнего дня, вне всякого сомнения, я буду переживать произошедшее еще дольше, намного дольше. Тут удалось увидеть и испытать такие чудеса, в которые невозможно поверить.

Прасад был очень вкусным; я поглощал его так, как будто только что прибыл из блокадного Ленинграда. Эмоции, как негативные, так и положительные, всегда возбуждали во мне апетит. Я изредка поглядывал по сторонам и ел, ел, ел. Разносчики пищи пошли по второму кругу, чтобы положить желающим добавки. Даже мысли об отказе у меня не возникло.

Когда через полчаса я вышел на улицу, где меня уже ждала Рачана, дышать было тяжеловато.

– Пойдемте, прогуляемся, – предложила она.

Мы медленно зашагали по мраморной дорожке к прудам с лотосами.

– Завтра вам надо полностью прийти в себя, а послезавтра вы сможете вернуться в Ришикеш.

– Хорошо, спасибо.

– Это вам спасибо, что согласились.

– Я рад, что все получилось.

– Теперь давайте поговорим о вознаграждении, – сказала Рачана.

– Что вы! Не надо никакого вознаграждения! Я тут получил столько впечатлений, что сам бы вас чем-нибудь вознаградил.

– И все-таки, Индра. Я пообещала вознаградить вас, и не могу нарушить свое слово ни при каких обстоятельствах. Поэтому вы не должны отказываться. Скажите, чего вы желаете?

– Рачана, мне неудобно о чем-то просить. Предложите сами что-то и я приму это с благодарностью.

– Хорошо. У меня есть одна идея, – сказала она, – хотите до самой смерти ничем больше не болеть?

– Это возможно?! Конечно хочу!

– Прекрасно. Тогда мы можем начать этот процесс завтра вечером. Но, опять весь день вам нужно воздерживаться от пищи.

– Ничего, воздержусь. А это займет много времени?

– Сутки.

– Значит отъезд откладывается.

– Значит так.

– Ну и ладно, мне здесь очень нравится.

Рачана улыбнулась в ответ и ее удивительное лицо, озаренное мягким светом Луны, снова заставило меня усомниться в реальности всего происходящего.




Глава 8


Вечером следующего дня, Рачана привела меня к небольшому мандиру, где могли уместиться от силы несколько человек. Он выглядел, как домик из сказки.

Когда мы вошли внутрь, я, к своему удивлению увидел, что помещение совершенно пустое: не было ни привычного алтаря, ни божеств, и даже каменные стены были голыми.

Рачана прикоснулась рукой к одному из камней, и тут же перед нашими ногами открылся вход в подземелье.

Взяв мою руку, Рачана повлекла меня вниз по лестнице. Как ни странно, здесь не чувствовалось ни холода, ни сырости. Лестница оказалась довольно длинной, и слабое освещение не позволяло разглядеть ее окончания.

Когда мы, наконец, достигли дна подземелья, я увидел перед собой тоннель, вдали которого брезжил белый, почти дневной свет.

Я уже немного научился не задавать преждевременных вопросов и молча следовал рядом с Рачаной к источнику света.

Тоннель привел нас в достаточно большой зал, имевший форму пирамиды. Его стены, выложенные из полупрозрачных, похожих на соляные, плит, излучали тот самый белый свет, источник которого был мне совершенно непонятен. По ту сторону, или внутри минерала не было никаких лампочек, или светильников – казалось, что плиты светятся сами по себе.

Содержимое зала напоминало нечто среднее между научной лабораторией и обителью колдуньи: на многочисленных стеллажах покоились стеклянные емкости с разнообразным жидким содержимым, глиняные горшки, имевшие форму летающей тарелки, фарфоровые кувшины, и короба из древесной коры.

Здесь же были вполне современные колбы, змеевики для перегонки жидкостей, какие-то сложные устройства, выполненные из меди, дерева и кристаллов, о назначении которых можно было только догадываться.

Больше всего меня поразили огромные чаши, сделанные из прозрачного минерала изумрудного цвета.

– Вот здесь все и будет происходить, – сказала Рачана и хлопнула несколько раз в ладоши.

Через несколько секунд, в стене распахнулась дверь, и то, что я увидел, повергло меня в изумление: в помещение стали заходить почти обнаженные девушки – их наготу прикрывали лишь узкие набедренные повязки. Но больше всего меня поразила даже не эта откровенная нагота, не сочетающаяся со святой обителью, а то, что кожа девушек была совершенно прозрачной. Все они имели идеальные фигуры, но этот вид капилляров, пульсирующих кровеносных сосудов, связок и мышц вызывал странные ощущения и даже некоторый страх. Их было пятеро.

Я в полном оцепенении рассматривал их, не веря своим глазам.

– Это паардаршаки, – сказала Рачана.

Девушки сложили ладони в намасте, приветствуя нас. Рачана ответила им тем же, а затем уже я, немного очухавшись, выдавил из себя: «Намаскар».

– Они проведут процесс трансформации вашего тела, – сказала Рачана. – Я отдаю вас в их руки. Не бойтесь, расслабьтесь и доверьтесь им.

– Вы уже собираетесь уходить? – взволнованно воскликнул я.

– Если хотите, я поприсутствую в начале процесса.

– Да, останьтесь, пожалуйста, мне как-то не по себе, – сказал я тихо.

– Можете говорить в полный голос, они не понимают английского, так что вы их не обидите. И не стоит так волноваться. Я понимаю, что их вид для вас очень необычен. Но они совершенно нормальные люди, такие же, как вы и я. Кстати, они очень ласковые и чувственные.

Рачана указала жестом на девушку, стоявшую ко мне ближе всех и сказала: «Прикоснитесь к ней рукой».

– Мне как-то неудобно.

– Смелее, посмотрите, что произойдет.

Я осторожно дотронулся ладонью до плеча девушки. В тот же миг в области моего прикосновения под ее кожей появилось свечение нежно-розового цвета. От неожиданности я отдернул руку.

– Не бойтесь.

Я вновь прикоснулся рукой к девушке, и снова под моей ладонью вспыхнуло сияние.

– Вот это да! – вырвалось у меня. – Классно!

– Во время ласк, все их тело начинает светиться очень ярким, переливающимся светом, – поведала Рачана.

– А откуда они взялись? Это какая-то искусственная мутация?

– Не знаю, Индра. Они были всегда, никто не выводил их искусственно.

– Но я никогда не слышал о людях с прозрачной кожей. Даже в ведических произведениях, которые, кажется, описывают все, что только можно, нет упоминания о таких созданиях.

– Их род не многочисленнен и они могут обитать только под землей, где нет солнечного света. Я не знаю, почему в книгах нет упоминания о них. Очевидно, что далеко не все писания сохранились до нашего времени, так что, возможно, где-то паардаршаки и были описаны.

– А что же они тут едят? Ведь здесь ничего не растет. Или они целиком и полностью зависят от таких, как мы?

– Нет, им не нужна грубая пища; они питаются праной и энергией Земли.

– Ну и ну! Сегодня снова день сплошных чудес! – воскликнул я. – Рачана, а как же я буду с ними общаться без вас?

– В словах нет надобности. Они станут направлять вас руками и жестами, а потом вы вообще погрузитесь в такое состояние, где вам не потребуется никакое общение. Это будет очень приятно.

– Хорошо, тогда можно начинать, – промолвил я.

Рачана что-то сказала девушкам на неизвестном мне языке, и они принялись раздевать меня. У меня не вызвало это стеснения и стыда, поскольку я уже мысленно подготовился ко всему и полностью отдался процессу.

Оставив на мне только один самый важный предмет одежды, они взяли меня за руки и повели к одной из изумрудных чаш. Чаша была неглубокой, так что я расположился в ней полулежа.

Затем девушки достали с полок кувшины и стали наполнять их какой-то жидкостью из вкопанной в пол емкости. Две из них подошли ко мне и, одновременно, принялись лить на меня содержимое кувшинов. Это была немного вязкая масса голубого цвета, пахнущая смолой и травами. Когда она коснулась тела, я вздрогнул от того, что жидкость была просто ледяная. Но буквально через несколько секунд, когда этот удивительный бальзам стал впитываться и проникать в мою кожу, я вдруг почувствовал стремительно нарастающее тепло. Оставшиеся девушки тоже принялись поливать меня из своих кувшинов. Когда емкости опорожнялись, они вновь наполняли их и возливали на меня до тех пор, пока чаша не наполнилась так, что мое тело стало наполовину погружено в жидкость.

Тут ко мне подошла Рачана, держа в руке кубок с каким-то напитком.

– Выпейте это, – сказала она и подала кубок мне.

Я приподнялся и медленно выпил терпкое содержимое.

– Теперь я оставлю вас, Индра. Расслабьтесь и просто наслаждайтесь.

Я молча кивнул ей головой.

Одна из моих «прозрачных медсестер» – так я мысленно их окрестил, провела ладонью по моим векам, давая понять, чтобы я закрыл глаза, а когда я повиновался, стала покрывать бальзамом мою голову, лицо и шею. Это было очень приятно.

Внезапно тишина была нарушена мягкими голосами девушек – они принялись произносить какие-то заклинания. Я постепенно стал терять контроль над своим сознанием. Перед моим ментальным взором развернулась картина открытого космоса, куда меня все сильнее и сильнее затягивала неведомая сила. В конце концов, я перестал ей сопротивляться и полетел.

Я летел сквозь сквозь туманности и скопления планет, глядя по сторонам и восхищаясь величием и красотой Вселенной. Постепенно звезды стали превращаться в цветы, черная пустота сменилась голубым небом; перед моим взором возникли всевозможные разноцветные фигуры, плавно перетекающие одну в другую, меняющие формы, растворяющиеся и появляющиеся вновь. Я услышал невероятно чарующую, пьянящую и умиротворяющую музыку, которая звучала повсюду, в том числе и внутри меня.

Сияющие повсюду фракталы превращались в разноцветные облака, на которых сидели поющие и играющие гандхарвы, возлежали невероятной красоты апсары[6 - Небесные куртизанки.]. Тут и там бродили белые, пушистые слоны, похожие на огромные шары из сахарной ваты, летали маленькие светящиеся дюймовочки и какие-то спиралеобразные существа с огромными глазами.

Я перестал ощущать ход времени. Ощущение свободы, радость, легкость и счастье заполнили мой ум. Затем воцарилось абсолютное, бесконечное спокойствие. Я почувствовал, как начинаю растворяться в окружающем пространстве.




Глава 9


Майя успешно прошла посвящение в рейки, и сейчас ей предстояло непрерывно заниматься практикой в течение двадцати одного дня. Впрочем, это не было чем-то обременительным, так как практика не требовала значительных усилий и много времени. К тому же, она давала возможность получать приятные впечатления от новых ощущений в теле, вызванных движением энергии.

После пробуждения, Майя проводила сеанс рейки, а затем отправлялась на занятия йогой в ашрам Шивананды. Несмотря на то, что там ее все устраивало, она, все же, решила записаться в йога-центр к Аванишу, чтобы максимально расширить диапазон практики и получить как можно больше пользы за время своего пребывания в Индии.

Как-то, прогуливаясь по торговым рядам, она познакомилась с двумя студентками из Америки и они договорились о совместном посещении близлежащих достопримечательностей. На следующий день, компания побывала в храме Бутхнатх, возле которого девушки нарвали недозрелых авокадо; заброшенном ашраме Битлз, очень похожем на деревню хоббитов; а также, они немного прошлись по так называемому индийскому, не туристическому Ришикешу, найдя там приятную кафешку с очень вкусной едой.

По вечерам Майя ежедневно посещала Ганга арати.

Вот и сегодня, она отправилась на полюбившуюся ей церемонию, прихватив с собой фотоаппарат. Совсем недавно прошел сильнейший ливень, но вода уже успела стечь, и земля потихонечку высыхала. Тучи совсем рассеялись, ярко светило Солнце.

Майя неспеша шла по знакомой улочке, обходя оставшиеся в углублениях лужи. Молодой бычок и единственный сохранившийся в округе полуглухой кот наблюдали за ней с надеждой получить что-нибудь съестное, но увы, девушке нечего было им предложить, кроме своей улыбки и доброго слова.

На набережной было уже очень многолюдно: в выходной здесь собиралось больше народа – люди приезжали из других городов.

Молодые монахи, пуджари[7 - Храмовые священнослужители] и гости рассаживались на ступенях гхата.

Майя, оставив свои шлепанцы у башни с часами и, сделав издалека несколько снимков статуи Ханумана, тоже поспешила занять удобное местечко.

Впереди нее разместились молодые японцы – муж и жена с маленьким ребенком. Малыш, обняв отца за шею, с интересом разглядывал Майю, протягивая ей свою ручонку.

Она сфотографировала мальчика и тоже протянула ему руку.

В это время за спиной послышался знакомый радостный возглас: «Майя!»

Девушка обернулась и увидела улыбающегося Пракаша.

– Намасте! – воскликнул он радостно.

– Намасте, Пракаш, – ответила Майя, – рада вас видеть.

– Можно мы сядем рядом с вами?

Тут Майя обратила внимание на стоявшего рядом с Пракашем бородатого мужчину лет пятидесяти. Если бы потребовалось описать его одним словом, то это было бы слово – черный. У него были черные волосы, черные глаза; он был одет во все черное, и лишь несколько колец с драгоценными камнями на пальцах и очень необычный медальон на груди, привносили несколько светлых штрихов в его темный облик.

Несмотря на то, что мужчина выглядел, как типичный житель южной Индии, было в его манерах нечто необычное: жесты рук, магнетизирующий взгляд, завораживающий голос. Очевидно, что он не трудился на рисовых полях и не сидел в душном помещении банка, а занимался каким-то особенным ремеслом – может быть астрологией, или алхимией.

– Конечно, располагайтесь, – сказала Майя.

– Знакомьтесь, это мой дядя Шандар, – представил Пракаш своего спутника.

– Очень приятно. Майя, – представилась девушка.

– А где Индра Джи? – спросил Пракаш.

– Его пригласили поучаствовать в одной интересной церемонии и он уехал шесть дней назад.

– Вот это да!

– А вы где были?

– Простудился, лежал с температурой.

– Простудились? В такую погоду?

– Да, представьте себе. Решил проверить, как это риши медитируют, стоя в водах Ганги. Полчаса простоял и переохладился.

– Ну вы и экспериментатор. И как, хорошо медитировать в воде?

– Я бы не сказал.

– Майя, вы уже бывали в Индии? – спросил Шандар.

– Нет.

– Как вам первое впечатление от нашей страны?

– Пока что мне все здесь нравится, я даже не чувствую, что нахожусь на чужбине.

– Сейчас приживетесь, и домой не захотите возвращаться.

– А чем вы занимаетесь? – спросила Майя.

– Наслаждаюсь жизнью.

– Прекрасное занятие. Мне показалось, что вы астролог.

– В какой-то степени.

Майя вопросительно посмотрела ему в глаза.

– Я много чем занимаюсь. Астрологией я увлекался в молодости, но сейчас для того, чтобы делать предсказания, я использую другую технику, более результативную.

– Так вы можете предсказывать будущее?

– И не только. Если вам интересны подробности, мы могли бы побеседовать после Ганга арати.

– Мне очень интересно! – глаза Майи загорелись любопытством.

– На том берегу есть превосходное кафе. Давайте прогуляемся туда и за ужином поговорим.

– С удовольствием, – воскликнула Майя. – А Пракаша не будут ругать в ашраме, если он вернется поздно?

– Не беспокойтесь, я все улажу, – улыбаясь, промолвил Шандар.

В это время монахи запели бхаджан, посвященный Ганге и благоприятная церемония началась.

Уровень реки в эти дни заметно поднялся и алтарь для огненных жертвоприношений был скрыт под водой. В таких случаях, находчивые служители ашрама выходили из положения очень просто – они размещали в воде несколько столов, образуя площадку, выкладывали временный алтарь и усаживались на этих столах, спокойно проводя огненный ритуал. Хотя столы имели металлическое основание, их тонкие ножки выглядели со стороны весьма хлипкими, и, казалось, что в любой момент вся эта конструкция сложится и брахманов унесет течением.

Однако, видимо благодаря милости матери Ганги, небезопасная площадка все же держалась, а невозмутимые служители культа продолжали выполнять свои обязанности.

Закончив один бхаджан, монахи запели следующий.

Ритуал всегда проходил по одному и тому же сценарию и длился два часа, завершаясь проходом по рядам служителей ашрама с зажженными от алтаря светильниками.

В сгустившейся темноте, это действо выглядело впечатляющим и завораживающим: тысячи бликов отражались в водах текущей реки, имеющих здесь, в предгорье Гималаев, металлический цвет; лица людей, освещаемые пламенем, были как-то необычно выразительны и таинственны, а виднеющиеся справа вдалеке горы, казалось, сейчас оживут и превратятся в огромных мирных божеств.

Тот, кто не был обременен беспросветной нищетой, жуткими проблемами, мучительной болезнью, забывал на время о своей привычной жизни и, погрузившись в эту сказочную атмосферу, ощущал себя находящимся в каком-то другом измерении; в другом, более высоком, почти божественном мире, где возможны любые чудеса.

Глаза таких людей светились радостью, весь их облик выражал восторженное любопытство, или блаженную умиротворенность и легкость.

Но присутствовали здесь и те, чей безрадостный взгляд был исполнен мольбой о том, чтобы скорее, хоть прямо здесь и сейчас, Господь прекратил их земное существование и навсегда остановил череду изматывающих перерождений.

Время пролетело незаметно, церемония подошла к концу, и люди, отправив по водам Ганги корзиночки с цветами и горящими фитильками, стали неспеша покидать гхат.

Майя с Пракашем и его дядей подождали, пока толпа немножечко рассосется, а затем последовали за вереницей людей в сторону торговых рядов.

Тут их поджидали местные завсегдатаи – бездомные пожилые садху, расчитывающие получить в столь благоприятный момент побольше пожертвований. Все они стояли, в основном, справа у стены, но один – самый колоритный дедуля с окладистой бородкой и густой, аккуратно причесанной шевелюрой, расположился прямо в центре дороги, так что пройти мимо, сделав вид «ой, да я его и не заметил», было невозможно. Майя всегда давала ему денюжку. Вот и сейчас, зажав в руке 20 рупий, она приготовилась, в очередной раз, сделать хорошее дело.

Однако тут произошло что-то странное. Увидев Шандара, садху вдруг выпучил глаза и отпрыгнул в сторону, как ошпаренный.

Майя, недоумевая, посмотрела на дядю Пракаша, но, не обнаружив в его виде и поведении ничего необычного, подумала, что с дедулей просто внезапно приключился какой-то побочный эффект от йогической практики.

Сунув купюру в руки другому страждующему, девушка обернулась. Старик стоял неподвижно, как статуя, а его обычно отрешенный взгляд был исполнен тревоги и напряжения.

Еще раз посмотрев на Шандара и не найдя никаких очевидных объяснений произошедшему, она выбросила из головы возникшее беспокойство и увлеклась разговором с Пракашем, который принялся расспрашивать ее о том, где она успела побывать за прошедшие дни.

Вскоре они покинули район Сваргашрам и, пройдя через мост, оказались на противоположном берегу Ганги.

Шандар показал жестом направо, и пройдя с сотню метров по оживленной, кишащей транспортом и людьми дороге, компания достигла перекрестка, а там свернула в сторону леса. Здесь уже практически не было никакого движения. И что странно, впереди отсутствовали какие-либо здания и огни.

Майя хотела было спросить, где же тут может быть кафе, как вдруг прямо на них из темноты выехал минивэн с слепящим дальним светом и преградил им дорогу.

В тот же момент девушка почувствовала прикосновение чьей-то руки к своей голове, и ее как будто парализовало. Закатив глаза, она стала падать на землю, но оказалась в руках Шандара, который подхватил ее и кинулся к машине.

– Дядя, что вы делаете?! – воскликнул обескураженный Пракаш, наблюдая, как Шандар укладывает обездвиженную девушку в салон автомобиля.

– Заткнись! – резко крикнул тот в ответ. – Ты хотел посмотреть чем я занимаюсь? Вот и посмотришь. Быстро садись в машину и не смей мне перечить!

Схватив Пракаша за руку, Шандар втолкнул его в минивэн и захлопнул дверь.




Глава 10


Сознание медленно возвращалось ко мне, материальный мир проявлялся, как изображение на фотобумаге. Я чуть приоткрыл глаза и увидел улыбающееся лицо Рачаны. Поначалу ее лик был окутан легкой дымкой, но постепенно очертания становились все более четкими и ясными.

Я лежал на чем-то мягком и пушистом, а Рачана сидела рядом, держа меня за руку.

– С возвращением, Индра, – промолвила она.

– Спасибо, – ответил я, с трудом разжав слипшиеся губы.

Осмотревшись, я увидел знакомую обстановку – это была моя комната.

– Рачана, как я тут очутился?

– Вас принесли сюда.

– Неужели эти хрупкие девушки?

– Нет, мужчины. Как вам понравилось путешествие? – спросила Рачана.

– Это было нечто неописуемое!

– Как самочувствие?

– Я вообще чувствую себя совсем по-другому, как будто заново родился! И что, теперь никакие болезни не коснутся меня?

– Никакие.

– Невероятно! Рачана, от всей души благодарю вас за этот подарок!

Сложив ладони перед грудью, я поклонился ей.

– Индра, мне приятно видеть вас таким счастливым, – сказала она. – а теперь поешьте, я принесла прасад.

Я уселся на топчан, и Рачана подала мне поднос с едой.

– А как же вы? Мне неудобно есть одному.

– Я уже поела, так что кушайте.

Взяв ложку, я стал уплетать бесподобную вкуснотищу. После почти трех дней голода, аппетит опять был просто волчий.

– Рачана, мне очень неудобно злоупотреблять вашим гостеприимством, но можно мне побыть здесь еще несколько дней? Я хочу побродить по окрестностям. Здесь так красиво!

– Конечно. Я думала, что вам не терпится вернуться к своей знакомой.

– Нет, я не тороплюсь. Просто я обещал ей кое-куда съездить, но это не срочно.

– Тогда оставайтесь.

– Спасибо! Рачана, скажите, вы способны предсказывать будущее, управлять духами, оживлять предметы.

– Я этим не занимаюсь, но если вам все это так интересно…..

– Мне это очень интересно!

– У меня есть знакомая женщина, она довольно сильный тантрик. Ее зовут Мохини. Хотите с ней познакомиться?

– Конечно! А где она живет?

– В десяти километрах отсюда, в лесной пещере.

– Вот это да! И когда мы сможем к ней отправиться?

– Хоть сейчас. Вы хорошо себя чувствуете?

– Прекрасно как никогда! Особенно, после такого вкусного прасада.

– Вы насытились?

– Да, все было очень вкусно. Благодарю.

– Тогда обувайтесь и пойдем.

Был десятый час утра, когда мы отправились в путь. Жара уже разошлась на всю катушку. В первую мою поездку я страшно боялся того, что не выдержу индийского пекла. Мне даже приснился сон, что я прилетаю в аэропорт, выхожу на улицу, а там пылающий ад, где все горит и плавится. Однако, мои страхи оказались напрасными – жара не стала большой проблемой, я чувствовал себя вполне сносно. Даже гулял в полдень по два-три часа.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66325068) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


Пассажирский мотороллер




2


Разновидность религиозного песнопения.




3


Священный знак




4


Небольшая статуя божества




5


Небесные певцы и музыканты




6


Небесные куртизанки.




7


Храмовые священнослужители



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения